утвердительно. Проектируемые правила нового устава не составляют чего-либо нового, неизвестного нашему законодательству. Напротив того, они выведены из общего духа наших действующих законов и содержат в себе не что иное, как изъяснение истинного смысла закона, изображенного в 19 ст. действующего устава, и тех намерений и цели, которые имели в виду и преследовали составители устава 1864 года. Действительно, хотя в названной статье и сказано, что «за состоящих под опекою» несовершеннолетних ищут и отвечают их родители и опекуны, но ведь никто не спорит против того, что и за тех малолетних, не достигших 17-ти летнего возраста, которые не состоят под опекою, должны искать и отвечать их родители и опекуны, сами же несовершеннолетние не могут являться на суде ни в качестве истцов, ни в качестве ответчиков. Положение это бесспорно принимается всеми нашими судебными установлениями, и именно потому, что по закону, эти несовершеннолетние и малолетние почитаются безусловно недееспособными ни к какой гражданской деятельности. Тот же закон не признает вполне дееспособными и несовершеннолетних, достигших семнадцати лет. Он допускает возможным предоставить им самостоятельное управление своими имениями, но все остальное, что им было воспрещено совершать прежде, продолжает быть по-прежнему воспрещенным. Они по-прежнему не могут делать долги; давать письменные обязательства и совершать акты и сделки какого-либо рода, а равно и распоряжаться капиталами, где-либо в обращении находящимися, — они могут не иначе, как с согласия и за подписью своих попечителей (ст. 220); право на полное распоряжение имуществом и свобода вступать в обязательства приобретаются ими не прежде, как по достижении совершеннолетия, то есть двадцати лет с годом от рождения (ст. 221). Если таким образом дееспособность этих лиц в означенных пределах продолжает быть ограниченною, то откуда можно выводить, что они вправе защищать на суде те самые права, самостоятельное распоряжение которыми им воспрещено еще? Ведь судебная защита нередко вызывает необходимость известных уступок, известного отречения от своих прав, — возможно ли предположить, что лицо, не имеющее права распорядиться известным правом, может поступиться им, может отречься от него? Ведь
402
Ст. 19 (26)—(27).
