сенат совершенно правильно замечал, что те или другие исключения из общеустановленного законом правила могут иметь место лишь в случаях, определенно в законе означенных, и потому никакое изъятие из общего правила не может быть допущено, если оно не выражено в законе (71 № 56; 78 № 193; 85 № 85 и др.): в законе (ст. 563 и 564 т. X ч. 1) указаны всего два исключения из общего правила о давности, эти только два исключения и могут быть признаваемы допускаемыми законом.
Кроме указанных случаев необходимости обращения к полному собранию законов следует указать еще один. По общему правилу, новый закон не имеет обратной силы, если в нем самом не сказано об этом или же о том, что он есть изъяснение и подтверждение закона прежнего (ст. 60 и 61). Но если такая оговорка делается, то только в самом законе; в своде, куда впоследствии этот закон будет включен в виде той или другой статьи, об этом не упоминается. Между тем, часто возбуждается вопрос о том, следует или не следует данное правило, особенно процессуального характера, применять к случаю, имевшему место до издания этого правила, каковой вопрос может быть разрешен только на основании подлинного текста закона, в чем можно убедиться только из полного собрания или из собрания узаконений.
Доказательством последнему может служить следующий пример: в 1846 г. купец Павел Дуняков составил крепостное духовное завещание, которым родовое имение свое завещал в пожизненное владение жене и дочери, а в собственность — сыну Ивану. Завещатель умер в 1848, а сын Иван — в 1852 г. Дочь Ивана, Елизавета, в 1872 г. просила окружной суд о вводе ее во владение имением, завещанным ее отцу, но суд отказал ей в этой просьбе, т. к. завещание деда ее, Павла Дунякова, не было представлено к явке после его смерти. Из этого возникло исковое дело о недействительности завещания, и суду надлежало решить такой вопрос: правило об обязательности вторичной явки крепостных завещаний заимствовано из Высочайше утвержденного 18 июля 1860 г. мнения государственного совета (п. с. з. 35957); до того же времени такого ясного правила не было; посему — должно ли оно быть рассматриваемо, как изъяснение и
