ного деяния ответчика, т. е. самому ли или передать дело в уголовный суд, но это разъяснение едва ли может быть признано правильным. Разрешение вопроса о том, нужно ли предварительное установление уголовного обстоятельства судом уголовным или не нужно, вовсе не предоставлено произволу суда; последний должен руководствоваться ни чем иным, как тем общим правилом, по силе которого предварительное разрешение дела уголовным судом необходимо тогда лишь, когда требуется установление уголовного преступления, без установления чего гражданский суд не может приступить к решению дела по предъявленному иску. В случаях же, подобных рассматриваемому, в этом никакой нужды нет: закон предоставляет кредитору право иска по находящемуся в его руках документу и все сводится к тому, оплачен или не оплачен этот документ; а то, кем и с какою целью он разорван, дело второстепенное. Это тем более верно, что в этих случаях возможно и совершенно обратное явление а именно: если по представленным ответчиком данным суд установит, что долг был уплачен, то он должен будет возбудить преследование не против ответчика в намерении уничтожить документ, а против истца по обвинению в двойном требовании платежа (ср. 77 № 12).
Затем в практике сената были уже упомянутые выше случаи, когда он признавал необходимым применение рассматриваемой статьи:
д) в исках об убытках, причиненных неосторожным обращением с огнем (77 № 347);
е) в спорах о действительности страхования при обвинении страхователя в обмане, соединенном с мошенничеством (75 № 979),
и находит 8 ст. неприменимой в случаях:
ж) в спорах о несоответствии качества товара условленному в договоре, если при этом не было обмана, наказуемого уголовным законом (70 № 71; 75 № 419);
з) в спорах о недействительности страхования вследствие двойного застрахования одного и того же имущества (79 № 80);
и) в исках о возвращении дара, вследствие оскорбления дарителя одаряемым (76 № 33; 79 № 193);
і) в исках об убытках по 683 ст. з. гр., причиненных
