Если же одним из них решено дело в 1-ой инстанции, то другой может участвовать в решении его 2-ою инстанцией (68 № 182; 69 № 722; 70 № 1463; 72 № 122; 76 № 19 и др.). Так: если дело решено сыном или братом, то отец или брат не лишены права участвовать в рассмотрении этого дела в съезде. Это потому, что при участии в съезде двух судей, состоящих между собою в указанных степенях родства или свойства, всегда может существовать предположение о возможности решения большинством голосов этих судей, чего, очевидно, быть не может, когда только один из них входит в состав присутствия съезда.
Затем следует заметить, что заседание почитается незаконным тогда только, когда в нем участвуют судьи, состоящие между собою в родстве или свойстве. Родство же одного из судей с секретарем, который также входит в состав присутствия, не служит поводом к признанию заседания незаконным (ср. 70 № 1870), так как, хотя секретарь является членом присутствия съезда, но он не принимает участия в решении дел и, следовательно, не может оказывать никакого влияния на решения их, одно предположение о возможности такого влияния и положено в основание рассматриваемого правила.
Особые отношения судьи к тяжущимся.VII. Заседание съезда признается незаконным, когда в нем принимает участие судья, находящийся в одном из тех отношений к тяжущимся, которые указаны в 195 ст., как основания, по коим тяжущиеся вправе требовать устранения судьи и сам он обязан устранить себя. В недопущении такого судьи к участию в деле, т. е. когда в разрешении его должны участвовать другие судьи, кроется залог той гарантии в беспристрастии судей к делу, которую тяжущиеся всегда должны иметь, что может быть достигнуто только тогда, когда у них нет положительного основания даже к предположению возможности пристрастия у одного из судей, решающих их дело.
Особое отношение судьи к делу.VIII. Затем, заседание съезда незаконно, когда в состав его присутствия входит судья, по жалобе на действия коего дело подлежит рассмотрению съезда (ст. 180). Цель, с которою установлено такое правило, — очевидна: никто не может быть судьей своих действий и поступков, ибо, как бы ни были велики нравственные и умственные качества человека, всегда есть место сомнению в его беспристрастии, когда он сам является контроле-
