что спор заявлен не против всего акта, а против его отдельной части (71 № 184; 73 № 893) и т. п. и т. п.
Но с другой стороны он не должен приступать к исследованию, не истребовав от стороны, представившей акт, отзыва о желании или нежелании ее воспользоваться тем актом, или когда она заявит, что берет тот акт обратно. Точно также он не вправе приступить к исследованию или продолжать начатое, когда заявляется прямое обвинение, обязывающее его передать дело прокурору.
Приступив к исследованию или постановив передать дело в уголовный суд, он не вправе не приостановить производства, разве, согласно просьбе сторон, возможно было войти в рассмотрение дела в тех частях оного, которых заподозренный акт не касается.
По заявлении прямого обвинения, а равно и по признании после надлежащего исследования акта подложным, он не вправе не передать тот акт в уголовный суд. В последнем случае, т. е. когда судья признает акт подложным, акт этот не может быть не передан в уголовный суд даже и тогда, когда сторона, представившая его, заявит желание взять его обратно (69 № 342).
Судья не вправе подвергать штрафу тяжущегося, заявившего спор, если исследования акта не было и спор не признан недоказанным (75 № 125), а равно, когда за примирением сторон спор о подлоге не мог быть разрешен (00 № 69).
Наконец, мировой судья не вправе присудить иск, основанный на акте, который по его исследованию был признан подложным (01 № 75; 02 № 40).
Вот те обязанности мирового судьи, неисполнение коих должно почитаться нарушением правил о производстве дел по спору о подлоге.
Что касается последствий сих нарушений, то они не могут состоять в чем-либо ином, кроме отмены постановлений судьи, если таковые будут обжалованы заинтересованною стороною, почему нам остается выяснить один только вопрос — в каком порядке эти постановления могут быть обжалуемы?
И здесь, как и во всех других случаях нарушения судом предписанных законом правил, на те определения, коими закан-
