своих жен, детей и питомцев, не возбраняет церковному жителям быть поверенными в тех случаях, когда это возможно по общим правилам о поверенных. Таким образом церковнослужитель может явиться поверенным по доверенности и управление имением или делами тяжущегося, или от имени лица имеющего с ним общую тяжбу, а священнослужитель не может.
Но важнее всего здесь такой вопрос: о каких монашествующих и священнослужителях говорится в рассматриваемой статье закона — о принадлежащих ли только к православному исповеданию, или о всех вообще религиях без исключения? В одном решении своем (79 № 237) правительствующий сенат говорит, что закон этот «имеет в виду духовенство как известное сословие, права и преимущества которого изложено в IX т. законов о состояниях (по изд. 1857 г. ст 244—422, а по изд. 1876 г. ст. 339—492)». Но в этих статьях IX т. говорится исключительно о духовных лицах только христианских исповеданий — православного, р.-католического, протестантского, евангелическо-лютеранского, реформатского и армяно-грегорианского. Следовательно, только монашествующие и священнослужители христианской религии, всех исповеданий, подлежат тому запрещению, которое постановлено в разбираемой статье. Что же касается духовных лиц нехристианских религий, то, не пользуясь особым покровительством закона, как особое сословие, они ничем не отличаются от всех прочих подданных государства и ничем не должны быть стесняемы в том, что дозволено всем, а потому, в известных случаях они могут являться и в суде в качестве ходатаев по чужим делам. Таким образом устранение от участия в деле, по 3 и 4 п.п. 246 ст., еврейского раввина (79 № 237), магометанского муллы и т. п. не может иметь никакого законного основания.
Тем менее можно устранять не духовных лиц единственно потому только, что они исповедуют не христианскую религию, как, например: еврей (75 № 793), даже и в том случае, когда закон воспрещает ему жительство в той местности, где он является поверенным (74 № 105), или раскольник (70 № 633) и. т. п.
Несостоятельные.IV. Из рассуждений государственного совета (стр. 137—138) видно, что, так как только злостные банкроты предаются уголовному суду как за подлог и могут быть подвергаемы лише-
