Страница:Иннокентий Анненский - Царь Иксион, 1902.pdf/21

— 21 -- ИКСІОНЪ. Я не таю несчастій... И терять Мнѣ нечего подъ солнцемъ, Ореада. Иль думаешь — съ мольбою въ первый разъ Издалека къ душистымъ розамъ, дѣва, Я, припадая, плачу. Сколько ихъ, И нѣжныхъ губъ, и гордыхъ для отказа Я разжималъ мольбами. И цари, И женщины, и дѣти, и герои Вчерашніе рабы и боги мнѣ... Кто не сказалъ еще... „Оставь насъ, грѣшникъ!' И отъ стыда поднять не смѣя глазъ, Я къ Лиссѣ шелъ печальный, только Лисса, Какъ черная могила, никого Отъ очага холоднаго не гонитъ. И дальше шли мы съ ней изъ дома въ домъ, А попятамъ за нами голодъ блѣдный. Какъ брошенный ребенокъ, шелъ и плакалъ. О сколько мы безрадостныхъ ночей Подъ ливнями холодными не спали. Впадала все-жъ и Лисса въ забытье Тяжелое... его ты видишь, нимфа,— Но сладкій сонъ меня не обнималъ До утренней зари... И мракъ печальныхъ Мнѣ высылалъ дѣтей... тогда... Они У моего садились изголовья Безмолвныя... иль руки надъ кострами Озябшія, согрѣвши, исчезали. И я двоихъ запомнилъ и потомъ Ихъ узнавалъ. Въ серебряныхъ сѣдинахъ Я старика запомнилъ: тѣломъ былъ,

Какъ уголь, онъ. Но съ нимъ являлась дѣва