Страница:Иннокентий Анненский - Книга отражений, 1906.pdf/54

50 П. Итакъ, ГОСПОДИНЪ Прохарчинъ умеръ отъ страха жизни. Но Прохарчинъ, какъ всякій поэтическій об- разъ, достигающій извѣстной идейной значительности, не является самодовлѣющимъ,—онъ возводится къ бо- лѣе сложному порядку художественныхъ явленій,—т . е., это уже не просто нѣкоторое подобіе человѣка, но и симпатическій символъ, т. е. мысль художника, которая симпатически становится нашей. Итакъ насколько уда- ченъ Прохарчинъ, какъ символъ? Хорошо-ли онъ про- ектировалъ душу Достоевскаго для того момента, когда душа эта помѣстила его въ свой фокусъ. Представьте себѣ канцелярію 40-хъ годовъ не такою, какой начертали ее Сперанскіе, а въ томъ видѣ, какъ она отображалась въ фантазіи геніальнаго юноши, по- клонника Жоржъ Сандъ и Гюго, который только что съ радостной болью вкусилъ запретнаго плода соціа- лизма, и притомъ не столько доктрины, сколько именно поэзіи, утопіи соціализма. Вмѣсто идеальнаго строя, гдѣ все такъ цѣлесооб- разно, такъ гордо-великолѣпно,—смѣшная канцелярія съ ея чинопочитаніемъ и низкопоклонствомъ; вмѣсто сознательнаго, любимаго труда — бѳзсмысленное кор- пѣнье надъ никому не нужнымъ дѣломъ; вмѣсто апо- ѳеоза желаній и страстей свободнаго человѣка идеалъ, нѣтъ, зачѣмъ идеалъ? образецъ, правило, уставъ благо- нравія и благочинія, — и вдобавокъ ко всему этому, полная безпомош;ность человѣка, бѳзпомощность цѣлыхъ поколѣній, которые знаютъ объ окружаюш;ей ихъ жизни не болѣе того, что знаютъ о ней животныя, но не имѣютъ при этомъ.ни ихъ хоботовъ, ни ихъ когтей и ни ихъ клыковъ. Надо было взять душу, именно столь наивную и

первобытную, какъ у Прохарчина, чтобы символъ страха