— Ну, еще бы! Конечно, сможем.
— Так поезжайте завтра, значит, на баштан и соберите фасоля и огурцов, сколько будет.
— Ладно, соберем.
Потом хозяйка долго и скучно объясняла нам, какую фасоль можно рвать, а какую нельзя, какие огурцы можно рвать, а какие на семена оставлять.
Это было вчера.
Сегодня, когда мы входим в знакомый двор, — он уже пуст. Сарайчик открыт. Лошади стоят привязанные у стойла и громко жуют. Мальчишка из соседнего двора кричит:
— Гэ-эй, вы! Хозяйка уехала в город, тай сказала, шоб вы запрягали телегу та ихали на баштаны! Гайда!
Вот тебе и раз!
Мальчишка скалит зубы и жмурится на солнце.
Положение довольно странное!
Рассчитываем выехать на баштан в восемь часов, но ввиду ужасной путаницы с упряжью выезжаем около девяти.
Две лошади — Жинка и Гучик — бегут сносно. Телега бренчит и трясется по колеям. А когда катимся с горы, то колеса так прыгают и шатаются из стороны в сторону, что дух захватывает и внутренности переворачиваются. Мы хохочем и поем:
— А!.. а!.. а!.. а!..
Проезжаем через село. Кое-где во дворах белеют рубахи гимназистов. Некоторые из них крутят «проклятую шарманку», некоторые разгружают арбу.
Мы машем им руками, а они посылают нам вдогонку крепкие приветствия.
Выезжаем на мягкий проселок. Переезжаем через полотно железной дороги и пять верст едем вглубь. Вокруг степь ровная, как бумага. Посевы кукурузы. Баштаны. Жнивье. Тучи ворон поднимаются над степью и переливаются в воздухе, как рассыпанное агатовое ожерелье. Они каркают, и звонкие отрывочные крики стоят в ушах однотонным скрипучим звоном.
Знойно. Хорошо. Говорят, вороны налетели сюда из Галиции.
,_стр._14.jpg&oldid=5141066){kind=link}