Но прежде капитанъ предусмотрительно взглянулъ на графинъ, — много ли уровень марсалы понизился.
— И что это вы, Христофоръ Константинычъ, словно ученый котъ, меня прельстить хотите... Я хоть и превосходительство, а Максимъ Иванычъ. Кажется, знаете-съ? — насмѣшливо и раздражительно выпалилъ адмиралъ. — Присядьте... Хотите марсалы? — прибавилъ онъ любезнѣе.
Повидимому, капитанъ нисколько не обидѣлся насмѣшкой адмирала. Напротивъ, пріятно улыбнулся, словно бы остроуміе адмирала ему понравилось.
«Лишняя лесть не мѣшаетъ, какъ и лишняя ложка масла въ кашѣ», — подумалъ «грекъ», никогда не показывавшій неудовольствія на начальство.
И капитанъ, присаживаясь на стулъ, тѣмъ же льстивымъ тономъ проговорилъ:
— Премного благодаренъ, Максимъ Иванычъ... А что назвалъ по титулу — извините-съ, Максимъ Иванычъ... По привычкѣ-съ... Прежній адмиралъ не любилъ, что бы его называли по имени и отчеству...
— А я не люблю, когда меня титулуютъ-съ... И не благодарите-съ. Хотите или нѣтъ-съ марсалы?
— Выпью-съ рюмку, Максимъ Иванычъ... Отличное вино.
— Наливайте... Вино натуральное... — И, отхлебнувъ марсалы, прибавилъ: — Завтра у насъ смотръ, Христофоръ Константинычъ.
Капитанъ изумился.
— Главный командиръ? — испуганно спросилъ онъ.
— Эка вы, Христофоръ Константинычъ! Пріѣзжай главный командиръ въ Севастополь, давно бы у васъ дрожали поджилки... Къ намъ пріѣдетъ въ одиннад-
