дами материнской опытности, безъ риска самому подвергнуться тяжелымъ испытаніямъ. Храбрость хороша; быстрота и сила тоже очень хороши; но наивысшая степень его храбрости, силы и быстроты все-таки всегда будутъ стоять ниже тѣхъ же свойствъ его матери, которыя всегда цѣликомъ къ его услугамъ, лишь бы дитя слушалось. Умъ всемогущъ, но, по крайней мѣрѣ, что касается очень молодыхъ горныхъ овецъ, принадлежащихъ къ породѣ большерогихъ, то послушный глупецъ всегда дастъ нѣсколько очковъ впередъ самому умному ягненку.
Пробывъ тутъ часокъ-другой, когда всѣ вдоволь насытились солью, Мудрая Овца стала собираться въ обратный путь, въ родныя горы. Трава въ долинѣ была необыкновенно хороша, сочная, густая, обильная, и ягнята только что вошли во вкусъ этого изысканнаго, чудеснаго пастбища; но нельзя было долго оставаться внизу: въ строевомъ лѣсу ихъ на каждомъ шагу
дами материнской опытности, без риска самому подвергнуться тяжёлым испытаниям. Храбрость хороша; быстрота и сила тоже очень хороши; но наивысшая степень его храбрости, силы и быстроты всё-таки всегда будут стоять ниже тех же свойств его матери, которые всегда целиком к его услугам, лишь бы дитя слушалось. Ум всемогущ, но, по крайней мере, что касается очень молодых горных овец, принадлежащих к породе большерогих, то послушный глупец всегда даст несколько очков вперёд самому умному ягнёнку.
Пробыв тут часок-другой, когда все вдоволь насытились солью, Мудрая Овца стала собираться в обратный путь, в родные горы. Трава в долине была необыкновенно хороша, сочная, густая, обильная, и ягнята только что вошли во вкус этого изысканного, чудесного пастбища; но нельзя было долго оставаться внизу: в строевом лесу их на каждом шагу
