нечно, менѣе глубокое, чѣмъ человѣческое, было тѣмъ не менѣе очень искренне. Но ей приходилось неусыпно заботиться о девятерыхъ. Они поглотили всѣ ея помыслы. Она какъ только могла скорее укрыла ихъ въ кустахъ, и тамъ имъ нѣкоторое время дышалось свободнее.
Съ этой поры Дикая Утка рѣшила путешествовать подъ прикрытіемъ листвы. Более часа прошло въ мелкихъ тревогахъ и частыхъ остановкахъ. Теперь прудъ былъ недалеко, и слава Богу, потому что утята были совсѣмъ изнурены, ихъ крошечныя перепончатыя лапы были исцарапаны въ кровь, и послѣднія силы ихъ оставляли. Они передохнули подъ тѣнью послѣдняго высокаго куста, прежде чѣмъ переправиться тѣсной кучкой черезъ открытое мѣсто, неровную прогалинку среди тополей.
Для нихъ всегда осталось тайной, что смерть все время слѣдовала за ними по пятамъ. Красная лисица напала на слѣдъ маленькаго утинаго выводка. Ея острое чутье
нечно, менее глубокое, чем человеческое, было тем не менее очень искренне. Но ей приходилось неусыпно заботиться о девятерых. Они поглотили все её помыслы. Она как только могла скорее укрыла их в кустах, и там им некоторое время дышалось свободнее.
С этой поры Дикая Утка решила путешествовать под прикрытием листвы. Более часа прошло в мелких тревогах и частых остановках. Теперь пруд был недалеко, и слава богу, потому что утята были совсем изнурены, их крошечные перепончатые лапы были исцарапаны в кровь и последние силы их оставляли. Они передохнули под тенью последнего высокого куста, прежде чем переправиться тесной кучкой через открытое место, неровную прогалинку среди тополей.
Для них всегда осталось тайной, что смерть всё время следовала за ними по пятам. Красная лисица напала на след маленького утиного выводка. Её острое чутьё
