яйцами, и иногда заговаривала съ ними тихимъ, сиплымъ голосомъ; тогда ей казалось, что они изнутри отвечали ей шепчущими «пи-и» или звуками, не передаваемыми на человѣческомъ языкѣ,—такъ они неуловимы для человѣческаго уха. И нѣтъ ничего удивительнаго, если, вылупившись, они уже знаютъ тѣ немногія несложныя слова, которыя составляютъ разговорный языкъ дикихъ утокъ.
Всѣ случайности ранняго времени года, угрожавшія гнѣзду, были за плечами; но родилась новая бѣда. Весна ознаменовала свое дальнейшее шествіе продолжительной засухой. Дождя не было въ продолженіе многихъ, многихъ дней, и, когда приблизился самый для нея важный день, она съ ужасомъ увидала, что прудъ быстро сокращается. Онъ уже былъ окаймленъ большимъ пространствомъ сплошной тины, и, если во-время не пойдутъ дожди, крошкамъ на первыхъ же шагахъ предстоитъ опасная переправа по сушѣ.
яйцами, и иногда заговаривала с ними тихим, сиплым голосом; тогда ей казалось, что они изнутри отвечали ей шепчущими «пи-и» или звуками, не передаваемыми на человеческом языке, — так они неуловимы для человеческого уха. И нет ничего удивительного, если, вылупившись, они уже знают те немногие несложные слова, которые составляют разговорный язык диких уток.
Все случайности раннего времени года, угрожавшие гнезду, были за плечами; но родилась новая беда. Весна ознаменовала своё дальнейшее шествие продолжительной засухой. Дождя не было в продолжение многих, многих дней, и, когда приблизился самый для неё важный день, она с ужасом увидала, что пруд быстро сокращается. Он уже был окаймлён большим пространством сплошной тины, и, если вовремя не пойдут дожди, крошкам на первых же шагах предстоит опасная переправа по суше.
