гаютъ сами дома свои и хлѣбъ, съ полей собранный, съ предложеніемъ неслыханныя такіе поступки унять. Я увѣрялъ его, что ежели бы и желалъ перемѣнить образъ мыслей сей въ народѣ, то не могъ бы успѣть для того, что они войну сію почитаютъ равно какъ съ нашествіемъ Татаръ, и я не въ состояніи перемѣнить ихъ воспитанія, наконецъ дошелъ до истиннаго предмета его посланія, то-есть говорить сталъ о мирѣ, что дружба, существовавшая между Вашимъ Императорскимъ Величествомъ и Императоромъ Наполеономъ, разорвалась несчастнымъ образомъ по обстоятельствамъ, совсѣмъ постороннимъ, и что теперь могъ бы еще быть удобный случай оную возстановить.
„Cette guerre singulière, cette guerre inouie doit-elle donc durer éternellement? L’Empereur mon maitre a un desir sincère de terminer ce différent entre deux nations grandes et genereuses et à les terminer pour jamais“.
Я отвѣтствовалъ ему, что я никакого наставленія на сіе не имѣю, что при отправленіи меня къ Арміи и названія мира ни разу не упомянуто; впрочемъ, всѣ сіи слова, отъ него мною слышанныя, происходятъ ли они такъ, какъ его собственныя разсужденія, или имѣютъ источникъ свыше, что я сего разговора ни въ какомъ случаѣ и передать Государю своему не желаю, „qui je serais maudit par la postérité, si l’on me regardait comme le premier moteur d’un accomodement quelconque, car tel est l’esprit actuel de ma nation“.
При семъ случаѣ подалъ онъ мнѣ письмо отъ Императора Наполеона, съ коего при семъ списокъ прилагается, и просилъ меня испросить у Вашего Величества согласія ему, Ларистону, прибыть по сему предмету въ С.-Петербургъ, и предложилъ въ ожиданіи сего отвѣта перемиріе, въ которомъ я ему отказалъ. При семъ случаѣ разсчитывалъ съ нетерпѣніемъ время, когда на сіе отвѣтъ придти можетъ.
гают сами дома свои и хлеб, с полей собранный, с предложением неслыханные такие поступки унять. Я уверял его, что ежели бы и желал переменить образ мыслей сей в народе, то не мог бы успеть для того, что они войну сию почитают равно, как с нашествием татар, и я не в состоянии переменить их воспитания, наконец дошел до истинного предмета его послания, то есть говорить стал о мире, что дружба, существовавшая между вашим императорским величеством и императором Наполеоном, разорвалась несчастным образом по обстоятельствам, совсем посторонним, и что теперь мог бы еще быть удобный случай оную восстановить.
«Cette guerre singulière, cette guerre inouie doit-elle donc durer éternellement? L’Empereur mon maitre a un desir sincère de terminer ce différent entre deux nations grandes et genereuses et à les terminer pour jamais».
Я ответствовал ему, что я никакого наставления на сие не имею, что при отправлении меня к армии и названия мира ни разу не упомянуто; впрочем, все сии слова, от него мною слышанные, происходят ли они так, как его собственные рассуждения, или имеют источник свыше, что я сего разговора ни в каком случае и передать государю своему не желаю, «qui je serais maudit par la postérité, si l’on me regardait comme le premier moteur d’un accomodement quelconque, car tel est l’esprit actuel de ma nation».
При сем случае подал он мне письмо от императора Наполеона, с коего при сем список прилагается, и просил меня испросить у вашего величества согласия ему, Ларистону, прибыть по сему предмету в С.-Петербург, и предложил в ожидании сего ответа перемирие, в котором я ему отказал. При сем случае рассчитывал с нетерпением время, когда на сие ответ придти может.
