частью изъ кирасиръ и нѣсколькихъ полковъ уланскихъ, ударила на 4-й корпусъ, тамъ встрѣтила она Перновскій пѣхотный и 24-й Егерскій полкъ. Сіи храбрые полки выдержали нападеніе непріятеля съ неимовѣрнымъ мужествомъ, допустили его на 80 или 60 шаговъ и дали по немъ столь удачный залпъ, что онъ отступилъ въ разстройствѣ. Сумскій и Маріупольскій Гусарскіе полки и Сибирскій Драгунскій преслѣдовали непріятеля; но, столкнувшись съ непріятельскою пѣхотою и артиллеріею, возвратились въ разстройствѣ. Непріятельская кавалерія, усиленная резервами, слѣдовала по пятамъ за нашей конницей, пробилась впередъ между колоннъ и пѣхотныхъ краевъ и явилась, такимъ образомъ, въ тылу 4-го и 6-го корпусовъ. Храбрые сіи войска не замѣшались, но приняли непріятеля съ заднихъ фасовъ своихъ кареевъ. Огонь, производимый ими и нашей конной артиллеріей, привелъ въ безпорядокъ непріятельскіе ряды; кавалерія наша снова построилась и съ помощью нѣсколькихъ Драгунскихъ полковъ ударила на непріятеля и совершенно его опрокинула, такъ что онъ вовсе изъ виду отступилъ за свою пѣхоту. Тогда снова артиллерія открыла съ обѣихъ сторонъ смертоносное свое дѣйствіе. Казалось, что Наполеонъ рѣшился уничтожить насъ артиллеріею. Пѣхота наша съ чудесною твердостью выдержала ужаснѣйшій пушечный огонь. Въ особенности войска, составлявшія уголъ центра, весьма потерпѣли, ибо тамъ пересѣкался огонь съ многихъ непріятельскихъ батарей. Во время сей ужасной канонады, сбивавшей съ обѣихъ сторонъ цѣлые ряды, непріятель устроилъ нѣсколько кавалерійскихъ и пѣхотныхъ колоннъ. Я предвидѣлъ жестокое нападеніе со стороны непріятеля. Кавалерія моя была уже крайне утомлена. Я послалъ немедленно за 1-ой Кирасирской дивизіей, полагая, что она все еще на мѣстѣ, мною предписанномъ, въ коемъ намѣревался я сохранить ее для рѣшительнаго удара, но по
частью из кирасир и нескольких полков уланских, ударила на 4-й корпус, там встретила она Перновский пехотный и 24-й егерский полк. Сии храбрые полки выдержали нападение неприятеля с неимоверным мужеством, допустили его на восемьдесят или шестьдесят шагов и дали по нему столь удачный залп, что он отступил в расстройстве. Сумский и Мариупольский гусарские полки и Сибирский драгунский преследовали неприятеля; но, столкнувшись с неприятельскою пехотою и артиллериею, возвратились в расстройстве. Неприятельская кавалерия, усиленная резервами, следовала по пятам за нашей конницей, пробилась вперед между колонн и пехотных краев и явилась, таким образом, в тылу 4-го и 6-го корпусов. Храбрые сии войска не замешались, но приняли неприятеля с задних фасов своих кареев. Огонь, производимый ими и нашей конной артиллерией, привел в беспорядок неприятельские ряды; кавалерия наша снова построилась и с помощью нескольких драгунских полков ударила на неприятеля и совершенно его опрокинула, так что он вовсе из виду отступил за свою пехоту. Тогда снова артиллерия открыла с обеих сторон смертоносное свое действие. Казалось, что Наполеон решился уничтожить нас артиллериею. Пехота наша с чудесною твердостью выдержала ужаснейший пушечный огонь. В особенности войска, составлявшие угол центра, весьма потерпели, ибо там пересекался огонь с многих неприятельских батарей. Во время сей ужасной канонады, сбивавшей с обеих сторон целые ряды, неприятель устроил несколько кавалерийских и пехотных колонн. Я предвидел жестокое нападение со стороны неприятеля. Кавалерия моя была уже крайне утомлена. Я послал немедленно за 1-ой кирасирской дивизией, полагая, что она все еще на месте, мною предписанном, в коем намеревался я сохранить ее для решительного удара, но по
