праваго фланга. Я рѣшился, во-первыхъ, привести въ дѣйствіе вышесказанное намѣреніе для освобожденія праваго своего фланга. Я предложилъ Князю Багратіону стать со своею арміею въ Выдрѣ, гдѣ позиція была выгоднѣе Смоленской и откуда могъ онъ удобнѣе наблюдать за непріятелемъ и подкрѣпить свои аванпосты, будучи при томъ ближе къ 1-ой Арміи и отряду ея въ Красномъ. Въ славномъ кавалерійскомъ дѣлѣ 27-го числа нашелся на квартирѣ генерала Себастіана дневной приказъ, удостовѣрявшій насъ, что непріятель извѣстился о намѣреніи нашемъ и отступалъ съ умысломъ.
Причины, воспретившія исполненіе сего дѣйствія.Въ Петербургѣ было много разговоровъ и сужденій о семъ происшествіи, въ особенности же Князь Багратіонъ и его приверженцы во многомъ меня обвиняли. За нѣсколько времени предъ тѣмъ, когда слѣдовало имъ напасть и принудить къ отступленію голову непріятельскихъ силъ, заградившихъ имъ путь, не напали они на него. Нынѣ же, не страшась какой-либо отвѣтственности, говорили они единственно о нападеніи. Поведеніе мое подъ Витебскомъ доказываетъ, что я не страшился ударить на непріятеля; я то исполнилъ, что слѣдовало исполнить Багратіону. Я устремился на голову непріятельской колонны и удерживалъ ее доколѣ достигъ мѣста, предположеннаго къ занятію. Я также ударилъ бы на непріятеля въ Руднѣ, еслибъ онъ тамъ остался, ибо могъ надѣяться уничтожить часть его Арміи до соединенія еще всѣхъ его силъ. Общее же сраженіе за Руднею, въ окрестностяхъ Любовичей и Бабиновичей, ни къ чему бы не послужило, еслибъ мѣсто сраженія за нами осталось; оно причинило бы намъ потерю въ людяхъ, коихъ не скоро можно было замѣнить, потому что резервы наши были частію отдалены, частію еще не устроены; напротивъ того, непріятель имѣлъ позади себя и на флангахъ корпуса, могущіе вскорѣ его под-
правого фланга. Я решился, во-первых, привести в действие вышесказанное намерение для освобождения правого своего фланга. Я предложил князю Багратиону стать со своею армией в Выдре, где позиция была выгоднее смоленской и откуда мог он удобнее наблюдать за неприятелем и подкрепить свои аванпосты, будучи при том ближе к 1-й армии и отряду ее в Красном. В славном кавалерийском деле 27-го числа нашелся на квартире генерала Себастьяна дневной приказ, удостоверявший нас, что неприятель известился о намерении нашем и отступал с умыслом.
Причины, воспретившие исполнение сего действияВ Петербурге было много разговоров и суждений о сем происшествии, в особенности же князь Багратион и его приверженцы во многом меня обвиняли. За несколько времени пред тем, когда следовало им напасть и принудить к отступлению голову неприятельских сил, заградивших им путь, не напали они на него. Ныне же, не страшась какой-либо ответственности, говорили они единственно о нападении. Поведение мое под Витебском доказывает, что я не страшился ударить на неприятеля; я то исполнил, что следовало исполнить Багратиону. Я устремился на голову неприятельской колонны и удерживал ее, доколе достиг места, предположенного к занятию. Я также ударил бы на неприятеля в Рудне, если б он там остался, ибо мог надеяться уничтожить часть его армии до соединения еще всех его сил. Общее же сражение за Руднею, в окрестностях Любовичей и Бабиновичей, ни к чему бы не послужило, если б место сражения за нами осталось; оно причинило бы нам потерю в людях, коих не скоро можно было заменить, потому что резервы наши были частью отдалены, частью еще не устроены; напротив того, неприятель имел позади себя и на флангах корпуса, могущие вскоре его под-
