"Наконецъ, вздохнувъ, онъ руки поднялъ къ небесамъ.
"И хотя едва едва въ немъ жизни лучъ горѣлъ.
"Ho Te Deum laudamus[1] тихо онъ запѣлъ
„И отправился до замка на плечахъ стрѣлковъ,
„А на утро по купаньи былъ совсѣмъ здоровъ.
„Задалъ пиръ онъ намъ.
Когда же, сидя за виномъ,
„Разсказали воеводѣ все мы чередомъ:
„Какъ челнокъ перевернулся, какъ онъ утопалъ,
„Какъ Грыцко его въ пучинѣ бурной догонялъ,
„Наконецъ, какъ (слава небу) онъ, отваги полнъ,
„За хохолъ схвативши, пана вытащилъ изъ волнъ,
„— Какъ! (тутъ вскрикнулъ воевода въ гнѣвѣ, самъ не свой)
„Смѣлъ мнѣ волосы схватить онъ хамскою рукой!..
„Смѣлъ онъ съ Троцкимъ воеводой обращаться такъ!
„Закатить ему сто розогъ! Чтобъ впередъ смѣльчакъ
„Зналъ, что шляхты кровь священна... чтобъ впередъ
онъ былъ
„Осторожнѣе въ поступкахъ и чтобъ не забылъ,
„Что въ огнѣ горитъ ли шляхтичъ, тонетъ ли въ водѣ,
„Но волосъ его не смѣетъ тронуть онъ нигдѣ...
„Наконецъ, остылъ и по лбу онъ рукой провелъ.
— „Но, меня неблагодарнымъ чтобъ никто не счелъ, —
„Пусть теперь онъ станетъ вольнымъ... управитель мой
„Надѣлитъ его отнынѣ лучшею землей...
„Знайте всѣ его собратья, что одинъ изъ васъ,
- ↑ Тебя Бога хвалимъ.
