Страница:Избранные стихотворения Людвига Кондратовича.pdf/460

И не насмѣшка-ль слышится, о, Боже,
Когда часы порой вдали пробьютъ!
Мертвецъ въ могилѣ времени не знаетъ,
А жизнь въ тюрьмѣ — не жизнь ли мертвеца?
Тамъ гдѣ она безъ цѣли угасаетъ ―
И часъ одинъ есть вѣчность безъ конца.
Но другъ въ тюрьмѣ, что рѣчь съ тобой заводитъ
О прошлыхъ дняхъ, ― душѣ милѣй, чѣмъ братъ,
Съ нимъ такъ порой разговориться радъ,
Что цѣлый день не видишь, какъ проходитъ.
Но если ты въ надзвѣздный край порой
Съ архангеломъ уносишься Господнимъ,
Онъ разговоръ съ тобой ведетъ пустой
И говоритъ о снѣгѣ прошлогоднемъ...
Съ досадою ты слушаешь его,
Хотя ему и дѣлаешь почтенье...
Тогда милѣй тебѣ уединенье,
И ты бъ хотѣлъ быть дальше отъ него,
Чтобъ одному нести ярмо неволи
И дать просторъ своей сердечной боли.
Такъ думалъ узникъ; знаньемъ колдуна
Не каждый же однако обладаетъ:
Когда-бъ молчать, тогда панъ Петръ болтаетъ,
А говорить ― безмолвенъ, какъ стѣна.
Когда мечтой летишь къ родимой крышѣ,
О пустякахъ заводитъ онъ сейчасъ,
Лучъ вѣры-ли осѣнитъ сердце свыше, ―