Эта страница не была вычитана
Стариковъ Сулимовъ ветхаго жилища
Подходилъ оборвышъ, какъ упырь съ кладбища,
Мрачный, одичавший и худой. Едва
Рубищемъ прикрытъ былъ панцырь; голова -
Подъ измятымъ шлемомъ... Онъ, какъ воръ, подкрался
Подъ окошко хаты. Въ хатѣ раздавался
Скрипокъ визгъ, звучали чарки за стѣной:
Въ этотъ день женился братъ его родной.
XXI.
― „Не войду я въ хату... Только растревожу
Мать съ отцемъ, и горе стариковъ умножу...
Нѣтъ, бѣги, Григорій, дальше, - все забудь,
Торопись въ украйну, - вѣдь не ближній путь".
Изъ бадьи колодца выпилъ онъ водицы.
Горсть песку родного въ уголокъ тряпицы
Завязалъ на память, и взглянувъ окрестъ,
Навсегда онъ скрылся изъ родимыхъ мѣстъ.
Лишь гораздо позже темный слухъ промчался,
Что Григорій въ этой сторонѣ слонялся.
