Страница:Избранные стихотворения Людвига Кондратовича.pdf/253

Гетманъ въ равной мѣрѣ мягокъ и бурливъ.
Склоненъ былъ на милость и на гнѣвный взрывъ.
Въ лютомъ гнѣвѣ искры сыпались, казалось,
Изъ очей блестящихъ, кровь въ лицо бросалась.
Громомъ грохотали гнѣвныя слова
И вздымались кудри, точно грива льва.
Но когда ничто въ немъ кровь не волновало,
Кротостью такою рѣчь его звучала,
Что сказалъ бы каждый, заглянувшій въ станъ:
„Это ангелъ Божій, а не лютый панъ....
Пошутить захочетъ — лучшаго, едва ли
Остряка-вельможу при дворѣ видали:
А передразнить онъ вздумаеть подъ-часъ,
Tо своей фигурой и движеньемъ глазъ,
Голосомъ, манерой подражалъ такъ вѣрно
Тѣмъ, кого представить онъ хотѣлъ примѣрно,
Что катались люди со смѣху кругомъ
И дивились послѣ, что въ лицѣ одномъ
Столько совмѣстилось воли и разсудка,
И души способной откликаться чутко.

XVI.
Вновь сигналъ обычный трубы проиграли
Въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ войско было на привалѣ.
Подкрѣпивши силы отдыхомъ, впередъ
Рыцарство готово двинуться въ походъ.
Ужъ заря зардѣлась, освѣтивъ дорогу,