дымъ мужествомъ, какое только можетъ проявить любящее сердце. Не плачьте обо мнѣ — будьте счастливы, все равно какъ если бы я былъ съ Вами не разлученъ, потому что дѣйствительно я буду всегда съ Вами не разлученъ.
Если болѣе не увидимся на свиданіи, — прощайте!
Кажется, мнѣ не у кого просить прощенія личныхъ обидъ. Вотъ сейчасъ развертывается передо мной картина варшавской жизни, шумныхъ улицъ и сіяющаго надъ ними солнца. Кланяйтесь же отъ меня Варшавѣ. — Прощайте.
<span style="color:#005000" title="твердым">дым мужеством, какое только может проявить любящее сердце. Не плачьте обо мне — будьте счастливы, все равно как если бы я был с Вами не разлучен, потому что действительно я буду всегда с Вами не разлучен.
Если более не увидимся на свидании, — прощайте!
Кажется, мне не у кого просить прощения личных обид. Вот сейчас развертывается передо мной картина варшавской жизни, шумных улиц и сияющего над ними солнца. Кланяйтесь же от меня Варшаве. — Прощайте.
Органъ нашихъ польскихъ товарищей «Впередъ» получилъ слѣдующее сообщеніе изъ Петербурга о послѣднихъ минутахъ жизни нашего незабвеннаго товарища, И. П. Каляева[1]: «23 (10) мая въ 12 час. въ камеру Петропавловской крѣпости явился прокуроръ и заявилъ Каляеву, что въ 2 часа назначена его казнь. Ни одинъ мускулъ не дрогнулъ на лицѣ осужденнаго. Прокуроръ подалъ ему для подписи прошеніе о помилованіи на имя Николая II. Каляевъ рѣшительно отказался отъ этого и попросилъ, чтобы ему дали чаю и пищи. Прокуроръ вышелъ, но 8 разъ вновь входилъ и умолялъ Каляева подписать прошеніе на «высочайшее имя». Каляевъ каждый разъ въ категорической формѣ отказывался.
«Пришедшаго къ нему духовника онъ попросилъ уйти, заявивъ, что у него своя религія, внутренняя, что совѣсть его спокойна, что онъ убѣжденъ, что не сдѣлалъ ничего дурного.
«Изъ камеры Каляевъ вышелъ такъ спокойно, съ такой увѣренностью, будто шелъ на прогулку. Такого желѣзнаго спокойствія еще не видали власти крѣпости, въ которой, однако, погибло уже не мало жертвъ.
«Такъ умеръ юный герой русской революціи».
Корреспондентъ «Освобожденія» сообщаетъ: «Когда министръ юстиціи Манухинъ доложилъ Николаю, что сенатъ отвергъ кассацію и смертный приговоръ, такимъ образомъ, вступилъ въ законную силу, царь, ничего не отвѣчая, отошелъ къ окну и забарабанилъ пальцами по стеклу. Отвѣта на сообщеніе Манухина такъ и не послѣдовало».
Русскій народъ не забудетъ «кровавому царю» Николаю II этой жестокой сцены.
- ↑ Цитируемъ по нѣмецкому «Впередъ».
Орган наших польских товарищей «Вперед» получил следующее сообщение из Петербурга о последних минутах жизни нашего незабвенного товарища, И. П. Каляева[1]: «23 (10) мая в 12 час. в камеру Петропавловской крепости явился прокурор и заявил Каляеву, что в 2 часа назначена его казнь. Ни один мускул не дрогнул на лице осужденного. Прокурор подал ему для подписи прошение о помиловании на имя Николая II. Каляев решительно отказался от этого и попросил, чтобы ему дали чаю и пищи. Прокурор вышел, но 8 раз вновь входил и умолял Каляева подписать прошение на «высочайшее имя». Каляев каждый раз в категорической форме отказывался.
«Пришедшего к нему духовника он попросил уйти, заявив, что у него своя религия, внутренняя, что совесть его спокойна, что он убежден, что не сделал ничего дурного.
Из камеры Каляев вышел так спокойно, с такой уверенностью, будто шел на прогулку. Такого железного спокойствия еще не видали власти крепости, в которой, однако, погибло уже немало жертв.
Так умер юный герой русской революции».
Корреспондент «Освобождения» сообщает: «Когда министр юстиции Манухин доложил Николаю, что сенат отверг кассацию и смертный приговор, таким образом, вступил в законную силу, царь, ничего не отвечая, отошел к окну и забарабанил пальцами по стеклу. Ответа на сообщение Манухина так и не последовало».
Русский народ не забудет «кровавому царю» Николаю II этой жестокой сцены.
- ↑ Цитируем по немецкому «Вперед».
