кисти, разумѣется, получилъ и ушелъ съ полнымъ восхищеніемъ какъ отъ меня, такъ и моей картины и моихъ красокъ.
Съ этихъ поръ рѣдкая недѣля проходила, чтобы мы не видались. У меня была маленькая своя библіотечка, изъ которой Ваня часто черпалъ — для брата Федора, а чаще для себя; не смотря на его юныя лѣта, онъ во всемъ проявлялъ такую энергію, такую любознательность и находчивость, что вы, право, не удивитесь, какъ я, взрослый мужчина 28 лѣтъ, могъ сойтись чуть не съ ребенкомъ.
Музыку и пѣніе Ваня также до страсти любилъ, хотя самъ, кажется, ни на чемъ не пытался играть, но въ хорѣ пѣвческомъ нѣкоторое время участвовалъ.
Гриша Турбинъ и Петя Бравый были почти неразлучными товарищами Вани Крамского. Вмѣстѣ они рисовали, вмѣстѣ читали, вмѣстѣ пѣли. Когда, бывало, мы, взрослые, соберемся въ домѣ Крамскихъ, и начнутся у насъ дебаты, то изъ-за двери поперемѣнно появляются два глаза то Вани, то Пети, то Гриши, а у всѣхъ троихъ ушки на макушкѣ.
Но вотъ началась севастопольская война. Около Острогожска собираются драгунскіе полки. Въ это время пріѣзжаетъ изъ Харькова въ Острогожскъ фотографъ Яковъ Петровичъ Данилевскій, устраиваетъ ателье противъ городского сада, гдѣ постоянно разгуливаетъ военный людъ; всѣ заходятъ въ фотографію снять портретъ. Работа уг. Данилевскаго закипѣла, заказовъ бездна, но на бѣду у него не хватаетъ ляписъ-инфернались, безъ котораго работа остановилась; въ аптекахъ, что было, все забрано въ одно утро. Является ко мнѣ Николай Михайловичъ Пановъ съ г. Данилевскимъ, какъ къ любителю фотографій, и просять меня, не могу ли я удѣлить Ляпису, такъ какъ у меня всѣ почти химикалии дѣлались дома. Я отвѣтилъ, что хотя имѣю немного, но могу сдѣлать больше; и вотъ, въ вечеръ — фунтъ ляписа готовъ. Данилевскій отъ радости чуть не цѣлуетъ меня.
Проходить недѣля. Данилевскій является ко мнѣ опять, съ просьбой, но съ просьбой уже великой: портретовъ снято множество, а ретушировать некому, ибо ретушеръ, привезенный имъ изъ Харькова, запилъ мертвою чашею и скрылся неизвѣстно куда, то не возьмусь ли я ретушировать за какую бы то цѣну ни было. Разумѣется, я не взялся, но обѣщался найти ему ретушера. Беру нѣсколько пробныхъ портретовъ, отправляюсь къ Ванѣ Крамскому, и вотъ общими силами мы добились, что портреты вышли не хуже, а лучше харьковскаго ретушера. Пошло дѣло и съ акварелью по фотографій успѣшно, Данилевскій очень доволенъ и успѣлъ уже съ братьями Крамского переговорить, чтобы оставить у себя Ивана Николаевича на 3 года и сдѣлать контрактъ. Но мать ихъ, узнавъ, что Данилев-
