«Нервная? Вѣдь это мама нервная, а развѣ простая Глухая Даша бываетъ нервною?»
— Ну, тогда я потомъ выскочу и догоню ее, и…
— И что же?
— Ну, буду съ ней молиться!
— Въ корридорѣ?
— Ну, да.
— Но тамъ твои тараканы?
Я размышляла, и вдругъ что-то загорѣлось въ моей груди, и я зашептала:
— Да, и пусть тараканы. Развѣ я боюсь таракановъ, когда Богъ! Мы обѣ будемъ молиться. Мы обѣ станемъ на колѣни и будемъ молиться: «Не введи насъ во искушеніе»…
— Насъ?.. Но вѣдь не ты взяла конфетки?
Я смутилась, и весь огонь въ груди потухъ.
— Ну, такъ что же?.. Я просто для того, чтобы ее научить, какъ нужно молиться, когда въ другой разъ она увидитъ такую коробку и захочетъ…
Елена Прохоровна ровно и рѣзко разсмѣялась, а я обидѣлась и ушла, неровно притаптывая ногой по пути, чтобы выразить свой гнѣвъ, но имѣть, въ случаѣ обвиненія, предлогъ, что «просто такъ» шла себѣ, а вовсе не дерзила…
«Нервная? Ведь это мама нервная, а разве простая Глухая Даша бывает нервною?»
— Ну, тогда я потом выскочу и догоню ее, и…
— И что же?
— Ну, буду с ней молиться!
— В коридоре?
— Ну, да.
— Но там твои тараканы?
Я размышляла, и вдруг что-то загорелось в моей груди, и я зашептала:
— Да, и пусть тараканы. Разве я боюсь тараканов, когда Бог! Мы обе будем молиться. Мы обе станем на колени и будем молиться: «Не введи нас во искушение»…
— Нас?.. Но ведь не ты взяла конфетки?
Я смутилась, и весь огонь в груди потух.
— Ну, так что же?.. Я просто для того, чтобы ее научить, как нужно молиться, когда в другой раз она увидит такую коробку и захочет…
Елена Прохоровна ровно и резко рассмеялась, а я обиделась и ушла, неровно притаптывая ногой по пути, чтобы выразить свой гнев, но иметь, в случае обвинения, предлог, что «просто так» шла себе, а вовсе не дерзила…
