худенькихъ, бѣдныхъ плечикахъ. Зачѣмъ она всегда молчала, и слушала недовѣрчиво и упрямо бѣлыми глазами?
Подарили мнѣ еще ножной станокъ для выпиливанія по дереву, хлыстъ англійскій для верховой ѣзды лѣтомъ. Лѣтомъ! Вѣдь уже весна! И въ этомъ году мнѣ уже позволятъ ѣздить верхомъ на старомъ папиномъ Казакѣ.
И много, еще много чего надарили мнѣ въ то мое рожденіе, не упомнила всего. А гувернантка — цѣлую коллекцію портретовъ русскихъ писателей. Это было скучно. Я не любила читать. Жить, жить, жить, какъ царевна кочевая!
Жить лѣтомъ со всѣми моими звѣрями въ деревнѣ. Ихъ много водилось у меня. А зимой — тосковать и дожидаться весны, и перваго зеленаго звука пастушьей дудки на зарѣ: мнѣ и свѣтъ утра казался тогда зеленымъ, когда просыпалась подъ первый топотъ городского стада бѣдными мягкими копытами по каменной мостовой. Весна, и будетъ лѣто, и зеленая радость…
И коробку конфектъ подарили, настоящихъ, самыхъ нарядныхъ конфектъ съ шоколадомъ и засахаренными ананасами, большую. Она стояла на моемъ столѣ въ учебной по вечерамъ, когда я готовила до срока сна уроки, и я вольно угощалась изъ нея.
худеньких, бедных плечиках. Зачем она всегда молчала, и слушала недоверчиво и упрямо белыми глазами?
Подарили мне еще ножной станок для выпиливания по дереву, хлыст английский для верховой езды летом. Летом! Ведь уже весна! И в этом году мне уже позволят ездить верхом на старом папином Казаке.
И много, еще много чего надарили мне в то мое рождение, не упомнила всего. А гувернантка — целую коллекцию портретов русских писателей. Это было скучно. Я не любила читать. Жить, жить, жить, как царевна кочевая!
Жить летом со всеми моими зверями в деревне. Их много водилось у меня. А зимой — тосковать и дожидаться весны, и первого зеленого звука пастушьей дудки на заре: мне и свет утра казался тогда зеленым, когда просыпалась под первый топот городского стада бедными мягкими копытами по каменной мостовой. Весна, и будет лето, и зеленая радость…
И коробку конфет подарили, настоящих, самых нарядных конфет с шоколадом и засахаренными ананасами, большую. Она стояла на моем столе в учебной по вечерам, когда я готовила до срока сна уроки, и я вольно угощалась из неё.
