поправляетъ свободной одной рукой свою снова сдвинувшуюся на передъ и на бокъ кружевную наколку.
— Кланяйся Богу! Встань. Не надо! Богу кланяйся!
Мнѣ какъ-то непріятно. Мнѣ страшно видѣть эти дважды остро перегнутыя тѣла, на нарядномъ, чистомъ, чужомъ землѣ пескѣ. И за спинами, черезъ пестрый коверъ роскошнаго обширнаго цвѣтника, черезъ золотистый лугъ, обнятый съ двухъ сторонъ рощею, вижу — блеститъ больно прудъ съ двумя островками, и дальше, вдоль земской дороги, уже въ поляхъ рисуется на голубизнѣ рядъ сторожевыхъ придорожныхъ березъ… и даль дугой напряглась, синей дугой, гдѣ небо коснулось синихъ далекихъ боровъ.
Ушла тихонько. Не ѣла пряниковъ медовыхъ. Пробѣгаю залу двухсвѣтную съ желтымъ старымъ роялемъ у стѣны и желтыми крупными звѣздами тамъ, на расписанномъ далекомъ сводѣ, переднюю, откуда на верхъ въ спальный этажъ ведетъ милая узкая деревянная лѣстница, что берется съ разбѣга по четыре желтыхъ ступени заразъ, и гдѣ по высокимъ стѣнамъ висятъ исполинскія головы лосей съ рогами, какъ стволы широковѣтвенными, и глядятъ стеклянно широкіе глазища (тѣхъ лосей я видѣла часто во снѣ ожившими), свѣтлый
поправляет свободной одной рукой свою снова сдвинувшуюся на перед и на бок кружевную наколку.
— Кланяйся Богу! Встань. Не надо! Богу кланяйся!
Мне как-то неприятно. Мне страшно видеть эти дважды остро перегнутые тела на нарядном, чистом, чужом земле песке. И за спинами, через пестрый ковер роскошного обширного цветника, через золотистый луг, обнятый с двух сторон рощею, вижу — блестит больно пруд с двумя островками, и дальше, вдоль земской дороги, уже в полях рисуется на голубизне ряд сторожевых придорожных берез… и даль дугой напряглась, синей дугой, где небо коснулось синих далеких боров.
Ушла тихонько. Не ела пряников медовых. Пробегаю залу двухсветную с желтым старым роялем у стены и желтыми крупными звездами там, на расписанном далеком своде, переднюю, откуда наверх в спальный этаж ведет милая узкая деревянная лестница, что берется с разбега по четыре желтых ступени за раз, и где по высоким стенам висят исполинские головы лосей с рогами, как стволы широковетвенными, и глядят стеклянно широкие глазища (тех лосей я видела часто во сне ожившими), светлый
