Я видѣлъ ихъ. Они вдвоемъ на плажѣ
Бродили. Былъ онъ грустенъ и красивъ;
И не сходила съ устъ одна и та же
Улыбка. Взглядъ рѣсницами закрывъ,
Она шла рядомъ. Ликъ ея овальный
Прозраченъ былъ и тонокъ, но не живъ.
Качалось солнце, въ яркости прощальной,
Надъ далью моря. Волны на пескѣ
Чредой стихали, съ жалобой печальной.
Игралъ оркестръ веселый вдалекѣ,
Нарядовъ дамскихъ пестрота мелькала…
И не было пріюта ихъ тоскѣ!
Когда жъ заката пышность отблистала,
Замолкъ оркестръ, и берегъ сталъ пустымъ,
Какъ широта покинутаго зала, —
Я видел их. Они вдвоем на плаже
Бродили. Был он грустен и красив;
И не сходила с уст одна и та же
Улыбка. Взгляд ресницами закрыв,
Она шла рядом. Лик ее овальный
Прозрачен был и тонок, но не жив.
Качалось солнце, в яркости прощальной,
Над далью моря. Волны на песке
Чредой стихали, с жалобой печальной.
Играл оркестр веселый вдалеке,
Нарядов дамских пестрота мелькала…
И не было приюта их тоске!
Когда ж заката пышность отблистала,
Замолк оркестр, и берег стал пустым,
Как широта покинутого зала, —
