Пришла полиція; взломали двери
И съ понятыми внизъ сошли. Сначала
Тянулся низкій, сумрачный проходъ,
Гдѣ стѣны, — тусклымъ выложены камнемъ, —
Не отражали свѣта фонарей.
Въ концѣ была желѣзная, глухая,
Засовами задвинутая дверь.
Когда жъ, съ трудомъ, ее разбили ломомъ,
Глазамъ тупымъ и взорамъ равнодушнымъ
Служителей — открылся Первый Залъ.
Онъ заломъ пиршественнымъ былъ. Широкій
(Остатками отъ трапезы заваленъ)
Столъ занималъ средину. Высоко,
Надъ блюдами, въ большихъ хрустальныхъ вазахъ,
Желтѣли, отливали синимъ, рдѣли
Причудливые, нѣжные плоды,
Пришла полиция; взломали двери
И с понятыми вниз сошли. Сначала
Тянулся низкий, сумрачный проход,
Где стены, — тусклым выложены камнем, —
Не отражали света фонарей.
В конце была железная, глухая,
Засовами задвинутая дверь.
Когда ж, с трудом, ее разбили ломом,
Глазам тупым и взорам равнодушным
Служителей — открылся Первый Зал.
Он залом пиршественным был. Широкий
(Остатками от трапезы завален)
Стол занимал средину. Высоко,
Над блюдами, в больших хрустальных вазах,
Желтели, отливали синим, рдели
Причудливые, нежные плоды,
