Глаза въ глаза вперивъ, безмолвны,
Исполнены святой тоски,
Они какъ будто слышатъ волны
Иной торжественной рѣки.
Для нихъ, дѣтей тысячелѣтій,
Лишь сонъ — видѣнья этихъ мѣстъ,
И эта твердь, и стѣны эти,
И твой, взнесенный къ небу, крестъ.
И, видя, что багрянымъ дискомъ,
На Западъ солнце склонено,
Они мечтаютъ, какъ, — давно, —
Въ пескахъ, надъ падшимъ обелискомъ,
Горѣло золотомъ оно.
1909.
Глаза в глаза вперив, безмолвны,
Исполнены святой тоски,
Они как будто слышат волны
Иной торжественной реки.
Для них, детей тысячелетий,
Лишь сон — виденья этих мест,
И эта твердь, и стены эти,
И твой, взнесенный к небу, крест.
И, видя, что багряным диском,
На Запад солнце склонено,
Они мечтают, как, — давно, —
В песках, над падшим обелиском,
Горело золотом оно.
1909.
