Растутъ дома; гудятъ автомобили;
Фабричный дымъ виситъ на всѣхъ кустахъ;
Аэропланы крылья разстелили
Въ облакахъ.
Но прежней страстью, давней и знакомой,
Дрожатъ людскія, бѣдныя сердца, —
Любовной, сожигающей истомой
Безъ конца…
Какъ прежде, страшенъ свѣтъ дневной Дидонѣ,
И съ устъ ея все та же рвется рѣчь;
Все такъ же долженъ, въ скорбный часъ, Антоній
Пасть на мечъ.
Такъ не кляните насъ, что мы упрямо
Лелѣемъ пѣсни всѣхъ былыхъ временъ,
Что нами стонъ Катулла: «Odi et amo»
Повторенъ!
Растут дома; гудят автомобили;
Фабричный дым висит на всех кустах;
Аэропланы крылья расстелили
В облаках.
Но прежней страстью, давней и знакомой,
Дрожат людские, бедные сердца, —
Любовной, сожигающей истомой
Без конца…
Как прежде, страшен свет дневной Дидоне,
И с уст ее все та же рвется речь;
Все так же должен, в скорбный час, Антоний
Пасть на меч.
Так не кляните нас, что мы упрямо
Лелеем песни всех былых времен,
Что нами стон Катулла: «Odi et amo»
Повторен!
