дѣлалъ—это онъ зналъ твердо. Можетъ быть, кто изъ товарищей баловался на службѣ?—подумалъ онъ.
Нѣсколько страннѣе оказался случай въ «Бѣлыхъ Лебедяхъ«, гдѣ Иванъ Степановичъ волей-неволей долженъ былъ вспрыснуть свой первый чинъ и великолѣпную фуражку съ зерцаломъ на зеленомъ бархатномъ околышѣ. Опустивъ нечаянно пальцы лѣвой руки въ жилетный карманъ, Цвѣтъ нащупалъ въ немъ какой-то маленькій твердый предметъ. Вытащивъ его наружу, онъ увидѣлъ квадратную пластинку изъ слоновой кости. На ней была красиво вырѣзана латинская литера S, обведенная снаружи по краямъ тонкими серебряными линіями и закрашенная внутри блестящей черной эмалью. Цвѣтъ узналъ эту вещицу. Именно такія сентиметровыя пластинки съ буквами видѣлъ онъ прошлою ночью во снѣ. Но какимъ образомъ она попала ему въ карманъ, Цвѣтъ не могъ этого представить.
Регентъ Среброструновъ, сіяющій, лоснящійся, курчавый и прекрасный, какъ елочный купидонъ, увидѣвъ квадратикъ въ рукѣ у Цвѣта, заинтересовался имъ и выпросилъ себѣ эту пустяшную, изящную вещицу. «Точно нарочно для меня,—сказалъ онъ.—Первая буква моей фамиліи«. Цвѣтъ охотно отдалъ ее, и самъ видѣлъ, какъ регентъ положилъ ее въ портмоне. Но когда Среброструновъ черезъ три минуты хотѣлъ опять на нее посмотрѣть, то въ карманѣ ея уже не оказалось. Не нашлось ее и на полу.
Среди этихъ поисковъ Среброструновъ вдругъ откинулся на спинку стула, хлопнулъ себя ладонью по лбу и уставился вытаращенными глазами на Цвѣта:
— Отроче Іоанне!—воскликнулъ онъ.—А вѣдъ я тебя нынче во снѣ видѣлъ! Будто бы ты сидѣлъ въ самомъ шикарномъ кабинетѣ, точно какой-нибудь министръ, или фонъ-баронъ, и, выражаясь репортерскимъ языкомъ, «утопалъ въ вольтеровскомъ креслѣ«, а я будто-бы тебя просилъ одолжить мнѣ сто тысячь на устройство пѣвческой капеллы… Скажи на милостъ—какая ерундистика привидится? А?
Цвѣтъ сконфузился, улыбнулся робко, опустилъ глаза и промямлилъ:
— Да… бываетъ…
Но самое глубокое и потрясающее воспоминаніе о диковинномъ снѣ ожидало Цвѣта черезъ нѣсколько дней, именно 1-е мая. Можетъ бытъ случайно, а можетъ бытъ, отчасти, и подъ вліяніемъ своего сна, Цвѣтъ пошелъ въ этотъ день на скачки. Онъ и раньше бы-
