сердито: «Я продырявлю этого Цвѣта такъ, что отъ него останется только запахъ«.
— И онъ это можетъ,—прибавилъ отъ себя, важно нахмурившись, корнетъ.—Онъ бывшій Ахтырецъ и знаменитый бреттеръ.
— Тенъ-то може!—увѣренно подтвердилъ графъ.
А, вспыхнувшій отъ новаго оскорбленія, Цвѣтъ подумалъ:
— Ну, въ такомъ случаѣ, я его убью.
На другой день утромъ они стрѣлялись за Караваевскими дачами, въ рощицѣ, на лужайкѣ. Валдалаевъ выстрѣлилъ первый и промахнулся; пуля лишъ слегка задѣла рукавъ рубашки Ивана Степановича. Цвѣтъ, впервые державшій пистолетъ въ рукѣ, сталъ цѣлиться. Гигантъ стоялъ передъ нимъ въ половину оборота, въ двадцати шагахъ, нелѣпо огромный, красноносый, спокойный, съ опущенными и растопыренными руками, со слегка наклоненной головой. Правое его ухо, пронизанное солнечнымъ лучомъ, алѣло яркимъ пятномъ подъ круглой касторовой шляпой.
Остатки гнѣва, поутихшаго за ночъ, совсѣмъ испарились изъ души Цвѣта… «Я прострѣлю ему ухо«—рѣшилъ Цвѣтъ и слегка надавилъ на собачку. Но ему стало нестерпимо жалко противника. «Нѣтъ, лучше попаду въ шляпу«. И сжалъ указательный палецъ.
Рѣзко хлопнулъ выстрѣлъ, и зазвенѣло въ ушахъ Цвѣта, и пахнуло весело пороховымъ дымомъ. Котелокъ свалился съ Валдалаева. Валдалаеваъ поднялъ его, внимательно оглядѣлъ и прохрипѣлъ спокойно октавой.
— Превосхо-о-о-о…
И подойдя съ протянутой рукой къ Цвѣту, сказалъ самымъ плѣнительнымъ, душевнымъ тономъ:
— Извиняюсь передъ вами… Я не то о васъ подумалъ… Я думалъ, что вы… такъ себѣ… шляпа… А вы оказывается славный, и смѣлый парень. Но, чортъ побери, сатанинская у васъ удача! Исключи-и-и…
Вблизи отъ мѣста поединка уютно засѣлъ въ зелени загородный ресторанчикъ. Туда, по окончаніи формальностей поединка, направились дуэлянты, четверо свидѣтелей и докторъ, чтобы заказать завтракъ, о которомъ память должна была сохраниться на десятки лѣтъ. Послѣ соленыхъ закусокъ, Валдалаевъ и Цвѣтъ были на ты. За первой дюжиной шампанскаго Валдалаевъ уступилъ Ивану Степановичу кобылу Сатанеллу въ цѣнѣ пяти тысячъ рублей.
