Къ концу второй минуты, послѣ послѣдняго поворота, когда зрители глазами, головами и тѣлами судорожно тянулись налѣво, имъ представилась слѣдующая картина. Впереди, по прямой, увѣренно и спокойно скакалъ черный съ бѣлыми рукавами англичанинъ. Онъ шелъ безъ хлыста, изрѣдка оборачиваясь назадъ, собираясь перевести лошадь на кентеръ[1]. За нимъ, отставшая корпусовъ на сорокъ, съ поразительной рѣзвостью выскочила изъ-за поворота, точно разстилаясь по землѣ, Сатанелла. Казумъ-Оглы почти лежалъ у нея на вытянутой шеѣ. Онъ работалъ лѣвой рукой кругообразно поводами, а правой часто хлесталъ лошадь стэкомъ. Еще дальше дико несся вороной жеребецъ съ пустымъ сѣдломъ, ошалѣвшій отъ стремянъ, которыя били ему по бокамъ, и очень далеко за нимъ скакалъ малиновый съ зеленой лентой жокей… Остальныя лошади остались на той сторонѣ круга.
Цвѣтъ никогда не былъ игрокомъ и не чувствовалъ боязни проиграть: деньги давно уже стали для него чѣмъ-то въ родѣ мусора. Но въ это мгновеніе его какъ внезапный приступъ лихорадки подхватилъ страшный азартъ за Сатанеллу. Крѣпко стиснувъ зубы и сморщивъ все лицо, онъ крикнулъ мысленно.
«Ты, ты, должна быть первой!…«
Случилось что-то странное. Съ волшебной быстротой Сатанелла стала приближаться къ англичанину. Черезь какихъ-нибудь пять секундъ она вихремъ промелкнула мимо него. Сейчасъ же слѣдомъ за ней его обогналъ и вороной жеребецъ. Лошадь англичанина совсѣмъ остановилась. Онъ быстро соскочилъ съ нея и, нагнувшись, сталъ разматривать ея правую переднюю ногу… Она была сломана ниже колѣна. Продравъ кожу, наружу торчала бѣлая окровавленная кость. Никто не апплодировалъ Сатанеллѣ. Въ рублевыхъ трибунахъ слышались свистки и гнѣвные крики.
— Поздравляю,—льстиво сказалъ на ухо Цвѣту Тоффель…
— Ну васъ къ чорту!—рѣзко швырнулъ ему Иванъ Степановичъ.
Толстый, громадный Валдалаевъ уперся глазами Цвѣту въ сапоги, а потомъ медленно поднялъ на него яростный и презрительный взглядъ и прохрипѣлъ, доставая бумажникъ.
— Ваша удача отъ дьявола. Не завидую вамъ. Получите.
— Да мнѣ собственно… не надо—залепеталъ Цвѣтъ… я вѣдь это просто… такъ… зачѣмъ мнѣ?…
— Что-съ?—рявкнулъ гигантъ и сразу его большое лицо на-
