отъ его воли мелькала,—точно просвѣчивающія строчки на оборотѣ почтовой бумаги, точно водяные знаки на кредитномъ билетѣ, точно отдаленный подсонъ узорчатаго сна—давнишняя знакомая обстановка его мансарды: желтоватенькіе обои, симетрически украшенные зелеными вѣнчиками съ красными цвѣточками; японскія ширмы, на которыхъ красноногіе аисты шатали въ тростникѣ, а плѣшивый рыбакъ въ синемъ кимоно сидѣлъ на камнѣ съ удочкой; окно съ тюлевыми занавѣсками, подхваченными голубыми бантами. Эти предметы быстро показывались въ общемъ сложномъ, громоздкомъ и капризномъ движеніи и мгновенно таяли, исчезали, какъ дыханіе на стеклѣ, оставляя въ душѣ мимолетный слѣдъ недоумѣнія, тревоги и страннаго стыда.
Началось все это кинематографическое волшебство на станціи Горынище, куда около полудня пріѣхалъ Цвѣтъ, сопровождаемый услужливымъ почтальономъ. Этотъ случайный попутчикъ оказался премилымъ малымъ, лѣтъ почти одинаковыхъ съ Иванъ Степановичемъ, но безъ его стѣснительной скромности,—веселымъ, предпріимчивымъ, здоровымъ, смѣшливымъ, игривымъ, и легкомысленнымъ, какъ годовалый щенокъ крупной породы. Должно быть, онъ простосердечно, безъ затѣй, съ огромнымъ молодымъ аппетитомъ глоталъ всѣ радости, которыя ему дарила неприхотливая жизнь въ деревенской глуши: былъ мастеръ отхватить колѣнце съ лихимъ переборомъ на гитарѣ, гоголемъ пройтись соло въ пятой фигурѣ кадрили на вечеринкѣ у попа, начальника почтовой конторы или волостного писаря, весело выпить, закусить и въ хорѣ спѣть вѣрнымъ вторымъ теноркомъ «накинувъ плащъ съ гитарой подъ полою«, сорвать въ темнотѣ сѣней, или играя въ горѣлки, быстрый трепетный поцѣлуйчикъ съ лукавыхъ, но робкихъ дѣвичьихъ устъ, проиграть полтинникъ въ козла, или въ двадцать одно пухлыми потемнѣвшими картами и съ гордостью носить съ лѣваго бока огромную, невынимающуюся изъ ноженъ шашку, а съ праваго десятифунтовый револьверъ Смита-Вессона, казеннаго образца, заржавленный и безъ курка.
Этотъ молодчина совсѣмъ плѣнилъ и очаровалъ скромнаго Цвѣта. Поэтому, пріѣхавъ въ Горынище, они оба съ удовольствіемъ выпили водки въ станціонномъ буфетѣ, закусили очень вкусной маринованной сомовиной и почувствовали другъ къ другу то мгновенное, безпричинное, но крѣпкое дружественное влеченіе, которое такъ понятно и прелестно въ молодости.
