Обидѣлся онъ самымъ свирѣпымъ образомъ. Вернулся домой, точно грозовая туча. И прямо ко мнѣ: «скидывай портки!«.—«За что, папенька?«—«А за то, за самое. Не обжорствуй мочеными грушами, въ нихъ бо есть блудъ!« И такую прописалъ мнѣ ижицу ниже спины, что и до сихъ поръ вспомнить щекотно. А остальные пять билетовъ въ тотъ же день продалъ. «Не хочу—сказалъ—потворствовать мошенническимъ аферамъ«. Вотъ и все.
— Маловато,—замѣтилъ кто-то иронически.
— А что же?—возразилъ другой.—Хоть день, хоть часъ, а все-таки счастье. Разные тамъ мечты, надежды, планы…
Всѣ на минуту какъ-то задумчиво умолкли. Первымъ заговорилъ Среброструновъ.
— Если бы мнѣ двѣсти тысячъ, я объѣздилъ бы Россію, всѣ города и захолустья, и набралъ бы самый замѣчательный въ мірѣ хоръ. И пѣлъ бы я съ нимъ въ Москвѣ. А потомъ сталъ бы концертировать по Европѣ. Вездѣ: въ Парижѣ, въ Лондонѣ, въ Римѣ, въ Берлинѣ. И пріобрѣлъ бы я всесвѣтную славу. А Сугробова кормилъ бы сырымъ мясомъ и показывалъ въ клѣткѣ за особую плату. Потому что за границей такихъ звѣрей еще не видывано.
— Вѣ-ѣрно,—протянулъ протодьяконъ низкимъ мягкимъ и густымъ басомъ.
— Да-а,—подтвердилъ Сугробовъ на кварту ниже.—А я бы,—заговорилъ онъ съ оживленіемъ,—я бы сто пятьдесятъ, этакъ, тысячъ отдалъ женѣ и сказалъ бы: «вотъ тебѣ отступное. Живи себѣ, какъ хочешь, пой, играй, пляши, а я—до свиданія. Попилили меня десять лѣтъ, попили моей крови, пора и честь знать«. И ушелъ бы я на волю. За симъ тридцать тысячъ отдѣлю въ общій великій вселенскій пропой, а на остальное куплю хату, на манеръ собачьей конуры, но съ садомъ и огородомъ. И буду возрощать плоды и ягоды. И кор-не-пло-ды…—закончилъ онъ въ нижнее контръ-ля.
Многіе засмѣялись. Имъ было давно извѣстно, въ какомъ рабскомъ подчиненіи держала этого могучаго, черноземнаго, стихійнаго человѣка его жена—маленькая, тощая языкатая женщина, ходячая злая скороговорка, первая ругательница на всемъ Житнемъ базарѣ.
И сразу весь банкетный кабинетъ закипѣлъ общимъ горячимъ разговоромъ. Какъ это часто бываетъ, соблазнительная тема о всевластности денегъ волшебно притянула и зажгла неутолимымъ волненіемъ этихъ бѣдняковъ, неудачниковъ и скрытыхъ честолюбцевъ, лю-
