свѣркаютъ золотистыми, блестящими одеждами. Совсѣмъ какъ на картинкахъ, гдѣ изображаютъ яркими красками древнюю Русь, какою никто никогда не видѣлъ и не вѣритъ, что она такая. Какъ въ сказкахъ, которыя я записываю здѣсь со словъ народа.
„Праздникъ, — говоритъ Иванушка, дѣвки на угоръ вышли, пѣсни поютъ“.
„Праздникъ, праздникъ“ — радуются женки, что вѣтеръ донесъ ихъ во время домой.
Наверху мелькаютъ дѣвушки своими бѣлыми плечами, золотыми шубейками и высокими повязками. А внизу изъ моря на желтый берегъ выползли черные бородатые люди, неподвижные, совсѣмъ какъ эти бѣломорскіе тюлени, когда они выходить изъ воды погрѣться на берегъ. Я догадываюсь, они сшиваютъ сѣти для ловли дельфиновъ.
Мы пріѣхали не во время, въ сухую воду (отливъ).
Между нами и песчанымъ берегомъ широкая, черная, покрытая камнями, лужами и водорослями темная полоса, тутъ лежать, наклонившись на бокъ, лодки, обнажились рыбныя ловушки. Это мѣсто отлива, по архангельски „куйпога“.
Мы идемъ по этой куйпогѣ, утопая по колѣно въ воду и грязь. Множество мальчишекъ, приподнявъ рубашенки, что-то нащупываютъ въ водѣ ногами. Топчатся. Поютъ пѣсню.
