Бричка катилась уже по улицѣ, Пинчевъ-же бѣжалъ рядомъ продолжая держаться за нее, словно боясь преждевременно разстаться съ Минчевымъ. — А Думіахъ? — кричалъ Пинчевъ на бѣгу.
— Думіахъ значитъ: „и ты не воспользуешья тѣмъ“.
Пинчеву приходилось перестать держаться за козлы; это становилось опаснымъ, такъ какъ бричка катилась во всю прыть Минчевыхъ клячей.
— А Веададахъ? — тѣмъ не менѣе кричалъ бѣгущій Талмудистъ.
— Значитъ: „то Господь воздаетъ тебѣ!“ — кричалъ Минчевъ, оборачиваясь назадъ…
Пинчевъ возвращалсь домой, обогащенный такимъ новымъ знаніемъ, и тамъ заставалъ Рахиль, распарывающую только, что сшитую имъ работу.
— Посмотри, что ты надѣлалъ Пинчевле! — обращалась она къ нему со слезами.
— Что я надѣлалъ?
— Ты пришилъ наизнанку рукавъ у графининаго платья, да еще шлейфъ въ грязи выпачкалъ.
— Ничего! рукавъ я перемѣню, а грязь я счищу. А знаешь-ли ты, что значитъ Кинахъ, Думіахъ и Веададахъ?
— Не знаю я, да и знать то мнѣ это незачѣмъ!
— Я объясню это твоему отцу, это очень обрадуетъ его!..
Разъ въ городкѣ случился пожаръ, принявшій на столько серьезные размѣры, что около пятидесяти домовъ сдѣлались жертвою пламени. Мин-
Бричка катилась уже по улице, Пинчев же бежал рядом, продолжая держаться за нее, словно боясь преждевременно расстаться с Минчевым. — А Думиах? — кричал Пинчев на бегу.
— Думиах значит: „и ты не воспользуешья тем“.
Пинчеву приходилось перестать держаться за козлы; это становилось опасным, так как бричка катилась во всю прыть Минчевых клячей.
— А Веададах? — тем не менее кричал бегущий Талмудист.
— Значит: „то Господь воздает тебе!“ — кричал Минчев, оборачиваясь назад…
Пинчев возвращалсь домой, обогащенный таким новым знанием, и там заставал Рахиль, распарывающую только что сшитую им работу.
— Посмотри, что ты наделал Пинчевле! — обращалась она к нему со слезами.
— Что я наделал?
— Ты пришил наизнанку рукав у графининого платья, да еще шлейф в грязи выпачкал.
— Ничего! рукав я переменю, а грязь я счищу. А знаешь ли ты, что значит Кинах, Думиах и Веададах?
— Не знаю я, да и знать то мне это незачем!
— Я объясню это твоему отцу, это очень обрадует его!..
Раз в городке случился пожар, принявший на столько серьезные размеры, что около пятидесяти домов сделались жертвою пламени. Мин-
