козлы наклонялся еще разъ къ Пинчеву и начиналъ нахлестывать возжами лошадей; несчастныя, тощія животныя сбирались съ силами, затѣмъ: разъ!.. Лошади рванули, Минчевъ летѣлъ съ козелъ, бричка же съ пассажиромъ продолжала стоять на мѣстѣ.
Оказывалось, что Минчевъ, мысли котораго были заняты Талмудомъ и Каббалистическими толкованіями скверно заложилъ лошадей; надо было опять кое-гдѣ закрѣпить, кое-гдѣ подтянуть, подвязать.
На его несчастіе пропавшій было кнутъ какъ разъ оказывался въ бричкѣ и потому въ конецъ разозленный панъ-помѣщикъ, схвативъ его, началъ имъ полсовать широкую Минчевскую спину.
По окончаніи этой операціи Минчевъ только слегка бросалъ взглядъ на сердитаго пана.
— А знаешь ты, — обращался онъ къ Пинчеву, — что значитъ это мѣсто въ книгѣ сына Сирахова: «Кинахъ, Думіахъ, Веададахъ?»
— Это мѣсто земли обѣтованной! — пояснилъ Пинчевъ.
Разумѣется, это названія мѣстъ! — соглашался Минчевъ, влѣзая снова на козлы, такъ какъ теперь уже все въ запряжкѣ было въ исправности. — Но обозначаютъ-то эти имена совсѣмъ другое.
Бричка начинала приходить въ движеніе.
— Что же могутъ они еще обозначать? — допытывался Пинчевъ, держась рукою за козлы.
— Кинахъ обозначаетъ: «если ближній подаетъ намъ поводъ къ возмездію!»
козлы наклонялся еще раз к Пинчеву и начинал нахлестывать вожжами лошадей; несчастные, тощие животные сбирались с силами, затем: раз!.. Лошади рванули, Минчев летел с козел, бричка же с пассажиром продолжала стоять на месте.
Оказывалось, что Минчев, мысли которого были заняты Талмудом и Каббалистическими толкованиями, скверно заложил лошадей; надо было опять кое-где закрепить, кое-где подтянуть, подвязать.
На его несчастье пропавший было кнут как раз оказывался в бричке и потому в конец разозленный пан-помещик, схватив его, начал им полсовать широкую Минчевскую спину.
По окончании этой операции Минчев только слегка бросал взгляд на сердитого пана.
— А знаешь ты, — обращался он к Пинчеву, — что значит это место в книге сына Сирахова: «Кинах, Думиах, Веададах?»
— Это место земли обетованной! — пояснил Пинчев.
Разумеется, это названия мест! — соглашался Минчев, влезая снова на козлы, так как теперь уже всё в запряжке было в исправности. — Но обозначают-то эти имена совсем другое.
Бричка начинала приходить в движение.
— Что же могут они еще обозначать? — допытывался Пинчев, держась рукою за козлы.
— Кинах обозначает: «если ближний подает нам повод к возмездию!»
