комъ языкѣ не имѣется небесныхъ вратъ… Ну… и конечно, молитвы эти… не могутъ быть… угодны Іеговѣ… Понимаешь?..
И диспутанты снова зашагали къ дому Минчева…
Молодая женщина стоявшая за дверью въ ожиданіи своего супруга только вздохнула. Что-же спрашивалъ за симъ Пинчевъ? Какіе доводы приводилъ онъ?
Фактъ состоитъ въ томъ, что оба спорящіе всю ночь промѣривали шагами одинъ и тотъ-же путь. То Пинчевъ провожалъ Минчева, то Минчевъ — Пинчева, то опять Пинчевъ — Минчева и т. д., пока оба диспутанта не осипли окончательно. Звѣзды погасли одна за другой, а молоденькая жена Пинчева все продолжала поджидать мужа; сидя подъ окномъ, она вздыхала, прислушиваясь къ ночной тишинѣ. Наконецъ поднялся утренній вѣтерокъ и началъ слегка торкаться во входную дверь; востокъ освѣтил я лучами начавшагося разсвѣта.
— Ну такъ ты все таки считаешь, что молиться но халдейски не слѣдуетъ? — послышался съ улицы голосъ Минчева.
— Да! Я считаю это доказаннымъ.
— Такъ разъясни ты мнѣ вотъ что: какъ-же это въ нашихъ молитвахъ перемѣшаны еврейскія слова съ халдейскими, и перемѣшаны такъ, что въ иной молитвѣ не только ангелы, не знающіе но твоему мнѣнію халдейскаго языка, но даже и сами евреи ничего не могутъ понять настоящимъ образомъ? Разъясни ты мнѣ, какъ послѣ этого
ком языке не имеется небесных врат… Ну… и конечно, молитвы эти… не могут быть… угодны Иегове… Понимаешь?..
И диспутанты снова зашагали к дому Минчева…
Молодая женщина, стоявшая за дверью в ожидании своего супруга, только вздохнула. Что же спрашивал за сим Пинчев? Какие доводы приводил он?
Факт состоит в том, что оба спорящие всю ночь промеривали шагами один и тот же путь. То Пинчев провожал Минчева, то Минчев — Пинчева, то опять Пинчев — Минчева и т. д., пока оба диспутанта не осипли окончательно. Звезды погасли одна за другой, а молоденькая жена Пинчева всё продолжала поджидать мужа; сидя под окном, она вздыхала, прислушиваясь к ночной тишине. Наконец поднялся утренний ветерок и начал слегка торкаться во входную дверь; восток осветил я лучами начавшегося рассвета.
— Ну так ты всё-таки считаешь, что молиться но халдейски не следует? — послышался с улицы голос Минчева.
— Да! Я считаю это доказанным.
— Так разъясни ты мне вот что: как же это в наших молитвах перемешаны еврейские слова с халдейскими, и перемешаны так, что в иной молитве не только ангелы, не знающие но твоему мнению халдейского языка, но даже и сами евреи ничего не могут понять настоящим образом? Разъясни ты мне, как после этого
