— Пожаръ! — крикнулъ я кучеру, выбѣжавшему изъ конюшни съ всклоченными волосами и заспаннымъ лицомъ. — Гдѣ это можетъ быть?
— Да! Горитъ! — пробормоталъ онъ, протирая глаза.
— Гдѣ же это? Гдѣ?
Онъ присмотрѣлся къ мѣсту, гдѣ живо разросталось пламя.
— Надо быть Ѳедосьина мельница горитъ! — рѣшилъ онъ.
Я вскочилъ въ сѣдло и поскакалъ на мельницу, а слѣдомъ за мною туда же спѣшно отправились и мои люди съ пожарною трубой, бочками, баграми и прочими пожарными принадлежностями. По дорогѣ мы обгоняли крестьянъ и въ одиночку, и цѣлыми группами, спѣшившихъ къ мѣсту пожара и тоже тащившихъ на себѣ багры, топоры, ломы и другія орудія, полезныя на пожарѣ. Всѣ они спѣшили молча, не переговариваясь даже другъ съ другомъ, повидимому, многіе даже не успѣли путемъ одѣться, вскочивъ съ постели, у каждаго очевидно была въ головѣ только одна мысль: придти какъ можно скорѣе на помощь въ страшномъ бѣдствіи. Такъ велико въ нашихъ крестьянахъ сознаніе обязанности въ дѣлѣ взаимопомощи!
Три гигантскіе языка пламени уже тянулись къ небу, когда мы достигли мѣста пожара; облака густаго дыма, отдававшія красноватымъ отливомъ, стояли неподвижно въ высокихъ слояхъ воздуха. Гудѣлъ набатный колоколъ, слышались на деревнѣ неистовый собачій лай и лошадиное ржанье;
— Пожар! — крикнул я кучеру, выбежавшему из конюшни с всклоченными волосами и заспанным лицом. — Где это может быть?
— Да! Горит! — пробормотал он, протирая глаза.
— Где же это? Где?
Он присмотрелся к месту, где живо разрасталось пламя.
— Надо быть Федосьина мельница горит! — решил он.
Я вскочил в седло и поскакал на мельницу, а следом за мною туда же спешно отправились и мои люди с пожарною трубой, бочками, баграми и прочими пожарными принадлежностями. По дороге мы обгоняли крестьян и в одиночку, и целыми группами, спешивших к месту пожара и тоже тащивших на себе багры, топоры, ломы и другие орудия, полезные на пожаре. Все они спешили молча, не переговариваясь даже друг с другом, по-видимому, многие даже не успели путем одеться, вскочив с постели, у каждого очевидно была в голове только одна мысль: придти как можно скорее на помощь в страшном бедствии. Так велико в наших крестьянах сознание обязанности в деле взаимопомощи!
Три гигантские языка пламени уже тянулись к небу, когда мы достигли места пожара; облака густого дыма, отдававшие красноватым отливом, стояли неподвижно в высоких слоях воздуха. Гудел набатный колокол, слышались на деревне неистовый собачий лай и лошадиное ржанье;
