— Пусть васъ ожидаетъ все, чего я отъ души желаю вамъ!
— Дай Господи! — послышались голоса гостей.
— Аминь! — отчетливо возгласила невѣста въ то время, какъ женихъ чуть слышно прошепталъ то же слово.
Пока музыка и все свадебное шествіе направилось къ церкви, я улучилъ минутку и шепнулъ невѣстѣ:
— Онъ сильно раздраженъ и взволнованъ, не вызывайте, его на крайности.
Она только удивленно приподняла брови и не отвѣчала мнѣ ни словечка.
Въ то время какъ священникъ, соединивъ ихъ руки, тѣмъ самымъ связалъ ихъ на вѣки, какъ мужа и жену, Кирила понурилъ голову такъ, что не видно было его лица. Выходя изъ церкви уже въ качествѣ жены Ларивона Радцанко, молодая, поровнявшись съ своимъ возлюбленнымъ, бросила на него гордый взглядъ, въ которомъ можно было прочесть чувство удовлетвореннаго самолюбія, а когда всѣ уже достигли мельницы и гости вошли въ домъ, она, замедливъ немного, остановила Кирилу за руку.
— Ну? какъ ты Кирила чувствуешь себя? — спросила она его.
— Ничего! Хорошо!
— Такъ оно и должно быть! — И затѣмъ шепотомъ, такъ что никто кромѣ меня и Кирилы этого не слышалъ, она продолжала: — помни, что все должно остаться по прежнему; ты можешь приходить ко мнѣ такъ часто, какъ захочешь. Если
— Пусть вас ожидает всё, чего я от души желаю вам!
— Дай Господи! — послышались голоса гостей.
— Аминь! — отчетливо возгласила невеста в то время, как жених чуть слышно прошептал то же слово.
Пока музыка и всё свадебное шествие направилось к церкви, я улучил минутку и шепнул невесте:
— Он сильно раздражен и взволнован, не вызывайте, его на крайности.
Она только удивленно приподняла брови и не отвечала мне ни словечка.
В то время как священник, соединив их руки, тем самым связал их на веки, как мужа и жену, Кирила понурил голову так, что не видно было его лица. Выходя из церкви уже в качестве жены Ларивона Радцанко, молодая, поравнявшись с своим возлюбленным, бросила на него гордый взгляд, в котором можно было прочесть чувство удовлетворенного самолюбия, а когда все уже достигли мельницы и гости вошли в дом, она, замедлив немного, остановила Кирилу за руку.
— Ну? как ты Кирила чувствуешь себя? — спросила она его.
— Ничего! Хорошо!
— Так оно и должно быть! — И затем шепотом, так что никто кроме меня и Кирилы этого не слышал, она продолжала: — помни, что всё должно остаться по прежнему; ты можешь приходить ко мне так часто, как захочешь. Если
