— Иди со мной въ священнику, если въ тебѣ есть хоть какое-нибудь сердце! — прервалъ онъ.
— Я тебя люблю! Чего тебѣ еще надо? — продолжала мельничиха. — Тебя, вора, негодяя люблю я. Ну, а вѣнчаться съ тобой… Будь я проклята, если это когда-нибудь случится!
— Отчего „будь я проклята?“ Можетъ изъ за того, что я десятъ лѣтъ кандалы носилъ по твоей милости?
— Нѣтъ, не изъ за этого! Не будь ты никогда кандальникомъ, будь ты и совсѣмъ честнымъ парнемъ, а не такимъ негодяемъ, каковъ ты есть теперь, а замужъ бы я за тебя все-таки не вышла, потому что я богата, а у тебя ничего нѣтъ за душей.
Кирила злобно засмѣялся.
— Значитъ старая исторія! — пробормоталъ онъ сквозь зубы. — Ты зазнаешься только изъ за богатства проклятаго!
— Да, изъ за богатства! — согласилась мельничиха и начала подавляюще степенно пересчитывать свое имущество. — Мнѣ принадлежитъ эта мельница, мнѣ принадлежатъ большая пашня и лугъ, мнѣ принадлежитъ лѣса большущій участокъ, у меня семнадцать коровъ, восемь быковъ, четыре лошади (это не считая приплода!) У меня, вотъ здѣсь въ шкатулкѣ, лежатъ три тысячи гульденовъ государственными бумагами. Ну, а ты! У тебя, что есть? Вѣдь ничего кромѣ того, что ты крадешь, какъ есть ничего, воръ ты этакой, негодяй, нищій голодный! Тебя не цѣловать мнѣ
— Иди со мной в священнику, если в тебе есть хоть какое-нибудь сердце! — прервал он.
— Я тебя люблю! Чего тебе еще надо? — продолжала мельничиха. — Тебя, вора, негодяя люблю я. Ну, а венчаться с тобой… Будь я проклята, если это когда-нибудь случится!
— Отчего „будь я проклята?“ Может из-за того, что я десять лет кандалы носил по твоей милости?
— Нет, не из-за этого! Не будь ты никогда кандальником, будь ты и совсем честным парнем, а не таким негодяем, каков ты есть теперь, а замуж бы я за тебя всё-таки не вышла, потому что я богата, а у тебя ничего нет за душей.
Кирила злобно засмеялся.
— Значит старая история! — пробормотал он сквозь зубы. — Ты зазнаешься только из-за богатства проклятого!
— Да, из-за богатства! — согласилась мельничиха и начала подавляюще степенно пересчитывать свое имущество. — Мне принадлежит эта мельница, мне принадлежат большая пашня и луг, мне принадлежит леса большущий участок, у меня семнадцать коров, восемь быков, четыре лошади (это не считая приплода!) У меня, вот здесь в шкатулке, лежат три тысячи гульденов государственными бумагами. Ну, а ты! У тебя, что есть? Ведь ничего кроме того, что ты крадешь, как есть ничего, вор ты этакой, негодяй, нищий голодный! Тебя не целовать мне
