торый отнялъ у меня ту, что я больше жизни любилъ, онъ ударилъ меня…
Кирила почти задыхался отъ воспоминанія.
— Ну? И что-же? — спросилъ я его.
Убилъ его сразу! — отвѣтилъ онъ, сопровождая эти слова самой злой, какой-то дьявольской усмѣшкой.
— Я былъ слабѣе его, но ударилъ этого здоровеннаго красавца такъ, что онъ упалъ мертвымъ, не дохнувъ ни разу.
— А съ тобой, что-же сдѣлалось? — спросилъ я послѣ небольшаго молчанія.
— Я самъ пошелъ въ судъ и заявилъ. Такъ какъ мнѣ было едва, едва двадцать лѣтъ, то судьи нашли, что тутъ дѣйствовала ревность, что я былъ пьянъ, что Максимъ первый затѣялъ ссору, то меня вмѣсто висѣлицы приговорили къ десяти годамъ тюремнаго заключенія. Отсидѣвъ эти десяти лѣтъ, вышелъ я изъ тюрьмы и вышелъ совсѣмъ негодяемъ. А все-таки эта женщина… Она теперь моя! Вотъ оно что!
— Что-же она твоя жена?
— Нѣтъ! Покуда не жена, но она будетъ моей женой, будетъ во что-бы то ни стало, будетъ, хоть-бы самому дьяволу пришлось мнѣ въ этомъ помогать.
Я сбился окончательно съ дороги.
Ходилъ я къ русскому священнику въ Тулаву и на обратномъ пути совершенно потерялъ всякую возможность напасть на потерянную
торый отнял у меня ту, что я больше жизни любил, он ударил меня…
Кирила почти задыхался от воспоминания.
— Ну? И что же? — спросил я его.
Убил его сразу! — ответил он, сопровождая эти слова самой злой, какой-то дьявольской усмешкой.
— Я был слабее его, но ударил этого здоровенного красавца так, что он упал мертвым, не дохнув ни разу.
— А с тобой, что же сделалось? — спросил я после небольшого молчания.
— Я сам пошел в суд и заявил. Так как мне было едва, едва двадцать лет, то судьи нашли, что тут действовала ревность, что я был пьян, что Максим первый затеял ссору, то меня вместо виселицы приговорили к десяти годам тюремного заключения. Отсидев эти десяти лет, вышел я из тюрьмы и вышел совсем негодяем. А всё-таки эта женщина… Она теперь моя! Вот оно что!
— Что же она твоя жена?
— Нет! Покуда не жена, но она будет моей женой, будет во что бы то ни стало, будет, хоть бы самому дьяволу пришлось мне в этом помогать.
Я сбился окончательно с дороги.
Ходил я к русскому священнику в Тулаву и на обратном пути совершенно потерял всякую возможность напасть на потерянную
