мый баринъ такъ со мною, воромъ, разговаривалъ, предполагая въ тоже время, что укралъ-то серебро именно я, а ни кто другой. Поэтому я вамъ тоже прямо скажу, откровенно: укралъ серебро дѣйствительно я и штука эта была изъ самыхъ ловкихъ моихъ штукъ (понимаете надо было работать быстро и сверхъ того почти окруженному массою свидѣтелей). Такъ какъ вы обратились прямо ко мнѣ, да еще такъ можно сказать дружелюбно, то я серебро вамъ соглашаюсь возвратить за самый пустякъ… Ну скажемъ за десять гульденовъ.
— Получай десять гульденовъ!
— Нѣтъ! Я ихъ возьму только когда серебро вамъ будетъ доставлено. А вотъ, что я вамъ скажу теперь: ваша прислуга довольно неосмотрительна и неосторожна по отношеніи разнаго цѣннаго вашего имущества; такимъ образомъ у васъ можетъ многое пропадать отъ поры до времени — оно вѣдь такъ и водится вообще на свѣтѣ. Такъ какъ ваша милость очень добрый и великодушный господинъ, то мы согласимся только васъ на слѣдующее: платите намъ ежегодно какую-нибудь сумму, что-нибудь неособенное, что вы сами разсудите — а мы вамъ ручаемся, честью ручаемся, что у васъ никогда не пропадетъ ничего, ни на грошъ.
— Интересно-бы услышать, что-же за это я долженъ платить?
— Ну, напримѣръ, пятьдесятъ гульденовъ въ годъ не было-бы черезчуръ много по вашему мнѣнію?
мый барин так со мною, вором, разговаривал, предполагая в тоже время, что украл-то серебро именно я, а ни кто другой. Поэтому я вам тоже прямо скажу, откровенно: украл серебро действительно я и штука эта была из самых ловких моих штук (понимаете надо было работать быстро и сверх того почти окруженному массою свидетелей). Так как вы обратились прямо ко мне, да еще так можно сказать дружелюбно, то я серебро вам соглашаюсь возвратить за самый пустяк… Ну скажем за десять гульденов.
— Получай десять гульденов!
— Нет! Я их возьму только когда серебро вам будет доставлено. А вот, что я вам скажу теперь: ваша прислуга довольно неосмотрительна и неосторожна по отношении разного ценного вашего имущества; таким образом у вас может многое пропадать от поры до времени — оно ведь так и водится вообще на свете. Так как ваша милость очень добрый и великодушный господин, то мы согласимся только вас на следующее: платите нам ежегодно какую-нибудь сумму, что-нибудь неособенное, что вы сами рассудите — а мы вам ручаемся, честью ручаемся, что у вас никогда не пропадет ничего, ни на грош.
— Интересно бы услышать, что же за это я должен платить?
— Ну, например, пятьдесят гульденов в год не было бы чересчур много по вашему мнению?
