„Злая жена подобна непогодѣ“, гласитъ Талмудъ; „только послѣдняя гонитъ мужа домой, первая же — изъ дому“.
Какъ разъ это испытывалъ на себѣ злополучный Гиршъ Бикелесъ, когда онъ, загнанный домой сквернѣйшей декабрьской погодой, въ которую ему пришлось прогуляться по одному торговому дѣлу съ господиномъ Лопуцкимъ, снова долженъ былъ удрать изъ дому, спасаясь отъ безконечной ругани своей дрожайшей половины,
Что было Гиршу Бикелесу до того, что онъ уважаемый человѣкъ въ своемъ городѣ, что многіе завидуютъ ему, что торговля его идетъ отлично? Что ему было до того, что онъ обладаетъ красавицей женой? Какое могъ онъ найдти во всемъ этомъ утѣшеніе, если эта самая красавица жена его, Шифра, была вѣчно до того зла, что онъ готовъ былъ-бы кажется замуроваться въ стѣны отъ всего Божьяго міра, еслибъ только имѣлъ хоть малѣйшее понятіе о томъ, какъ это надо устроить. И нельзя вѣдь даже сказать, чтобъ Шифра злилась, напр., въ тѣхъ, пли иныхъ слу-
„Злая жена подобна непогоде“, гласит Талмуд; „только последняя гонит мужа домой, первая же — из дому“.
Как раз это испытывал на себе злополучный Гирш Бикелес, когда он, загнанный домой сквернейшей декабрьской погодой, в которую ему пришлось прогуляться по одному торговому делу с господином Лопуцким, снова должен был удрать из дому, спасаясь от бесконечной ругани своей дрожайшей половины,
Что было Гиршу Бикелесу до того, что он уважаемый человек в своем городе, что многие завидуют ему, что торговля его идет отлично? Что ему было до того, что он обладает красавицей женой? Какое мог он найти во всём этом утешение, если эта самая красавица жена его, Шифра, была вечно до того зла, что он готов был бы кажется замуроваться в стены от всего Божьего мира, если б только имел хоть малейшее понятие о том, как это надо устроить. И нельзя ведь даже сказать, чтоб Шифра злилась, напр., в тех, пли иных слу-
