нибудь шпильки или булавки могло-бы быть услышано; и дѣйствительно упала шпилька изъ головы Афры, которую она, грѣшнымъ дѣломъ, намѣренно постаралась выронить.
— Илій, — прознесла она не поворачивая къ нему головы, — подними-ка мою шпильку.
Онъ безпрекословно нагнулся къ полу; поднялъ шпильку и подалъ ее женѣ; красавица глубоко вздохнула: игра ея была выиграна.
Прошелъ годъ. Втеченіи этого времени Афра съ тою-же сосредоточенной злостью преслѣдовала своего мужа, побѣдоносно разбивая его тупыя вѣрованія въ то, чего онъ по своей односторонности не понималъ; за все это время несчастному Илію ни разу не довелось набраться настолько храбрости, чтобъ рѣшиться хоть поцѣловать руку красавицы жены.
Снова падалъ снѣгъ, и снова на окнахъ блистали узоры, разписанные морозомъ. Афра въ своей мѣховой жакеткѣ сидѣла у себя въ комнатѣ, задумчиво наблюдая пламя пылавшее въ каминѣ. Въ комнату вошелъ Илій; удивленная неожиданностью, небывалостью факта, молодая женщина повернула къ нему голову, направивъ на вошедшаго вопросительный взглядъ своихъ прекрасныхъ глазъ.
— Ты недовольна жизнью Афра, — робко началъ онъ. — Скажи мнѣ, что долженъ я дѣлать, чтобъ ты стала хоть немного счастливѣе?
— Кто-же спрашиваетъ мнѣнія женщины въ
нибудь шпильки или булавки могло бы быть услышано; и действительно упала шпилька из головы Афры, которую она, грешным делом, намеренно постаралась выронить.
— Илий, — прознесла она, не поворачивая к нему головы, — подними-ка мою шпильку.
Он беспрекословно нагнулся к полу; поднял шпильку и подал ее жене; красавица глубоко вздохнула: игра её была выиграна.
Прошел год. В течение этого времени Афра с тою же сосредоточенной злостью преследовала своего мужа, победоносно разбивая его тупые верования в то, чего он по своей односторонности не понимал; за всё это время несчастному Илию ни разу не довелось набраться настолько храбрости, чтоб решиться хоть поцеловать руку красавицы жены.
Снова падал снег, и снова на окнах блистали узоры, расписанные морозом. Афра в своей меховой жакетке сидела у себя в комнате, задумчиво наблюдая пламя пылавшее в камине. В комнату вошел Илий; удивленная неожиданностью, небывалостью факта, молодая женщина повернула к нему голову, направив на вошедшего вопросительный взгляд своих прекрасных глаз.
— Ты недовольна жизнью Афра, — робко начал он. — Скажи мне, что должен я делать, чтоб ты стала хоть немного счастливее?
— Кто же спрашивает мнения женщины в
