на горизонтѣ этой жизни не проносилось ни облачка.
Все городское жидовское населеніе дивилось лишь одному; глиновикъ Малаха не выросъ особенно и главное не только не разсыпался даже тогда когда вся надпись „эмэтъ“ исчезла со лба его, но напротивъ пребывалъ въ полномъ здравіи, оставаясь у Малаха въ качествѣ усерднаго, расторопнаго слуги. Впрочемъ, разсуждало жидовское населеніе, мало-ли невѣроятнаго, что возможно однако для великаго талмудиста и кабалиста Малаха, послѣ того, что онъ съумѣлъ сдѣлать глиновика и заставилъ солнце померкнуть среди дня.
на горизонте этой жизни не проносилось ни облачка.
Всё городское жидовское население дивилось лишь одному; глиновик Малаха не вырос особенно и главное не только не рассыпался даже тогда когда вся надпись „эмэт“ исчезла со лба его, но напротив пребывал в полном здравии, оставаясь у Малаха в качестве усердного, расторопного слуги. Впрочем, рассуждало жидовское население, мало ли невероятного, что возможно однако для великого талмудиста и кабалиста Малаха, после того, что он сумел сделать глиновика и заставил солнце померкнуть среди дня.
