— Знаешь какъ ты долженъ называться? — сказалъ онъ Шемюелю. — Ты будешь называться Шмейхлеръ (льстецъ)! Нравится это тебѣ?
— А отчего бы оно и не понравилось? — замѣтилъ равнодушно извощикъ.
— Кто богатъ — внезапно прервалъ эту бесѣду Авессаломъ — тотъ и доволенъ своею судьбою, сказано въ писаніи. Поэтому я сохраню во имя Господа денежки мои при себѣ и буду равно доволенъ всякой фамиліей. Возвратите мнѣ мои десять крейцеровъ господинъ канцеляристъ, что я давеча положилъ передъ вами.
— Что? Такъ онъ ужъ теперь не хочетъ заплатить ни одного крейцера? — закричалъ разозленный комиссаръ. — Возвратите ему деньги Крумгольцъ.
Канцеляристъ вынулъ монету изъ кармана и швырнулъ ее Авессалому, а комиссаръ взялъ протоколъ и началъ самолично вписывать новую фамилію Авессалома. Несчастный со страхомъ взглянулъ ему черезъ плечо и отпрыгнулъ внѣ себя отъ ужаса.
— Ну! Быть бѣдѣ госиодинъ комиссаръ, быть бѣдѣ! — отчаянно закричалъ онъ. — Господь покараетъ васъ! Вмѣсто вареныхъ нудлей[1] вы будете ѣсть древесныя стружки и пусть вмѣсто табаку нюхаете вы песокъ…
— Какъ ты смѣешь! — закричалъ канцеляристъ. — Ты насъ еще оскорблять вздумалъ!…
Но въ эту минуту комиссаръ схватилъ Авессалома за шиворотъ и вытолкалъ за дверь. Бѣдняга
- ↑ Примѣч. Нудли — нѣчто въ родѣ лапши.
— Знаешь как ты должен называться? — сказал он Шемюелю. — Ты будешь называться Шмейхлер (льстец)! Нравится это тебе?
— А отчего бы оно и не понравилось? — заметил равнодушно извозчик.
— Кто богат, — внезапно прервал эту беседу Авессалом, — тот и доволен своею судьбою, сказано в писании. Поэтому я сохраню во имя Господа денежки мои при себе и буду равно доволен всякой фамилией. Возвратите мне мои десять крейцеров господин канцелярист, что я давеча положил перед вами.
— Что? Так он уж теперь не хочет заплатить ни одного крейцера? — закричал разозленный комиссар. — Возвратите ему деньги Крумгольц.
Канцелярист вынул монету из кармана и швырнул ее Авессалому, а комиссар взял протокол и начал самолично вписывать новую фамилию Авессалома. Несчастный со страхом взглянул ему через плечо и отпрыгнул вне себя от ужаса.
— Ну! Быть беде госиодин комиссар, быть беде! — отчаянно закричал он. — Господь покарает вас! Вместо вареных нудлей[1] вы будете есть древесные стружки и пусть вместо табаку нюхаете вы песок…
— Как ты смеешь! — закричал канцелярист. — Ты нас еще оскорблять вздумал!…
Но в эту минуту комиссар схватил Авессалома за шиворот и вытолкал за дверь. Бедняга
- ↑ Примеч. Нудли — нечто в роде лапши.
