Лучшіе ученики Академіи покинули ее; я застала только двухъ, которые не умѣли переводить даже съ нѣмецкаго языка.
Въ цѣляхъ поощренія молодыхъ людей и для возбужденія соревнованія между ними, я установила въ гимназіи два экзамена въ годъ, за которые они получаютъ награды въ видѣ книгъ и золотыхъ медалей. Четырехъ самыхъ способныхъ учениковъ я послала на счетъ Академіи на четыре года въ Геттингенскій университетъ.
Въ гимназіи вмѣсто 50 учениковъ я застала всего 27; изъ нихъ трое не подавали никакихъ надеждъ и были взяты въ типографію, шестеро были отправлены родителямъ въ виду полной неспособности къ наукамъ. Осталось всего 18, т. е. весьма незначительное количество для столь обширной имперіи, въ которой ощущается недостатокъ въ людяхъ, умѣющихъ читать. Сама Академія отъ этого страдала, такъ какъ, нуждаясь въ людяхъ, не знала, гдѣ ихъ взять.
Тѣ шестеро учениковъ были возвращены родителямъ, потому что имъ нельзя было поручить грубую работу, такъ какъ они были изъ сравнительно хорошихъ семей. Кромѣ того казна сберегла и деньги и время. Вмѣсто нихъ теперь 89 учениковъ, которые, смѣю утверждать, гораздо лучше накормлены, одѣты и обучены. чѣмъ прежде.
Вмѣсто не достававшихъ необходимыхъ учителей въ Гимназіи былъ музыкантъ, получавшій 800 р. за обученіе игрѣ на скрипкѣ.
Музыканту было заплочено и онъ былъ уволенъ; вмѣсто него я взяла образованнаго воспитателя и учителя итальянскаго и англійскаго языковъ.
Протоколы общихъ собраній оставались у директора; нѣкоторые изъ нихъ были даже имъ утеряны.
Послѣ долгихъ напоминаній мнѣ удалось получить ихъ отъ него и они теперь тщательно сохраняются. Я запретила приносить ихъ къ себѣ и читаю ихъ, когда бываю въ Академіи, и у себя оставляю копіи съ нихъ.
