Въ Лондонѣ я представилась ихъ величествамъ, принявшимъ меня съ свойственными имъ добротой и любезностью. Я сказала имъ, что пользовалась необыкновеннымъ спокойствіемъ и удовольствіемъ въ ихъ владѣніяхъ, что мой сынъ въ особенности извлекъ громадную пользу для своего образованія изъ пребыванія въ англійскомъ университетѣ, вслѣдствіе чего я на всю жизнь сохраню благодарность, доступную только сердцу матери, и что къ чувству почтенія къ ихъ величествамъ я присоединяю и чувство глубокой признательности. Королева отвѣтила мнѣ:
— Я уже знаю и своими словами вы подтверждаете, что вы рѣдкая мать.
Я возразила, что врядъ ли заслуживаю подобнаго отзыва и что въ свою очередь слышала, что королева была примѣрной матерью, и что ея прекрасная семья вполнѣ заслуживаетъ и оправдываетъ ея великую нѣжность. Королева заговорила о своихъ многочисленныхъ дѣтяхъ и усомнилась, знаю ли ихъ всѣхъ. Я отвѣтила утвердительно и выразила желаніе ихъ видѣть; королева обѣщала нарочно выписать ихъ изъ Кью, чтобы показать ихъ мнѣ. Дѣйствительно она приказала леди Голдернесъ привезти ихъ на слѣдующій день къ завтраку и предупредить меня объ ихъ пріѣздѣ. Я, какъ могла, выразила королевѣ свою благодарность за ея доброту. Я видѣла ея прелестныхъ дѣтей, дѣйствительно похожихъ на ангеловъ. Мы поѣхали въ Батъ и Бристоль и посѣтили всѣ замки и королевскія резиденціи; откланявшись королю и королевѣ, мы поѣхали въ Маргэтъ и оттуда на кораблѣ въ Остендэ.
Оттуда мы пріѣхали въ Брюссель, гдѣ, пробывъ нѣсколько дней, оставили экипажи и часть людей, а сами отправились черезъ Антверпенъ въ Голландію, которую объѣхали всю: мы посѣтили Роттердамъ, Дельфтъ, Гаагу, Лейденъ, Утрехтъ, поселеніе братьевъ гернгутеровъ, Гаарлемъ. Я получила письмо отъ нашего посланника въ Голландіи, князя Голицына, очень позабавившее насъ. Онъ съ большимъ юморомъ писалъ про инциндентъ съ купцомъ, котораго я
