Тѣмъ временемъ князь Потемкинъ, тогда еще генералъ-маіоръ, вернулся изъ арміи съ извѣстіемъ о полной побѣдѣ нашихъ войскъ надъ турками и о ихъ согласіи на миръ на какихъ угодно условіяхъ. Я не могла лично поздравить императрицу съ блестящими успѣхами ея оружія, но написала ей письмо по этому случаю и послала чудную картину Анжелики Кауфманъ, изображавшую красивую гречанку. Я намекала въ письмѣ и на себя и на освобожденіе грековъ или, по меньшей мѣрѣ, на улучшеніе ихъ судьбы. Молодая и прелестная художница не была еще извѣстна въ Россіи и ея картина доставила императрицѣ большое удовольствіе.
Осенью слѣдующаго года я отправилась въ Москву, гдѣ нашла свою свекровь удивительно бодрой для ея лѣтъ. Я отдала деньги, пожалованныя мнѣ императрицей, въ вѣрныя руки съ тѣмъ, чтобы сохранить ихъ для моей дочери и не выдѣлять ей больше приданаго изъ состоянія отца, которое мнѣ хотѣлось цѣликомъ передать сыну. Покончивъ съ нѣкоторыми дѣлами, я поѣхала въ Троицкое, откуда каждыя двѣ недѣли возила дѣтей къ свекрови, чтобы не навлекать на себя упрековъ въ томъ, что я отдаляю ихъ отъ бабушки. Вернувшись изъ Троицкаго въ Москву, я познакомилась у моего дяди, генерала Еропкина, съ генераломъ Потемкинымъ[1], который сдѣлался впослѣдствіи столь могущественнымъ и получилъ княжескій титулъ отъ императора германскаго, ставъ фаворитомъ и даже болѣе — другомъ Екатерины Великой.
Графъ Румянцевъ, облеченный всѣми полномочіями, заключилъ миръ, и въ теченіе слѣдующаго лѣта императрица
- ↑ Знакомство наше было весьма поверхностное; но генералъ Левашовъ, также присутствовавшій на обѣдѣ, сообщилъ мнѣ, что Потемкинъ торопится вернуться въ Петербургъ, потому что спѣшитъ занять мѣсто фаворита. Я дала ему одинъ совѣтъ; будучи принятъ къ свѣдѣнію, онъ устранилъ бы сцены, которыя великій князь, впослѣдствіи Павелъ I, не преминулъ сдѣлать, къ общему соблазну, чтобы повредить Потемкииу и огорчить свою мать.
